Дракон нашего времени

Огромный диамант сверкнул на солнце. Тётка посмотрела с интересом на причудливую серьгу, но отвела ладонь Иррандо.

— Если камушек настоящий, столько оно не стоит. Ты — парень молодой и здоровый, а мне помочь некому. Вон ту ветку спилишь над крышей? А то вот-вот обвалится. А я потом с дальнобойщиками за тебя сама договорюсь, чтоб до Москвы подбросили.

— Буду рад помочь вам, любезная донна.

— Да какая я тебе донна? — добродушно рассмеялась женщина. — Обходчица я, тётя Маша.

Иррандо поклонился:

— Очень приятно узнать ваше имя, любезная тётя Маша. Лорд Иррандо Бельмонте Лонтриэр к вашим услугам.

— Ах, ты прям правда рыцарь?! — всплеснула руками тётя Маша и кокетливо посмотрела на него: — И где мои семнадцать лет? Ну пойдем, пилу дам и лестницу. Только кольчугу свою сними, замараешь, жалко будет такую красоту… Нет, погоди, сначала сфотаемся, мне племяш смартфон подарил. А то потом девчата не поверят, что мне рыцарь дерево пилил.

— Я не рыцарь, я — принц, — поправил он с истинно королевским достоинством.

— О, так это ещё лучше! — обрадовалась тётя Маша.

Глава 4

Оказывается, папу просто надо было покормить. Он расправился с двумя полнющими тарелками жареной картошки с мясом и просветлел лицом. Я налила до краев кипятка в его пол литровую кружку, кинула пакетик чёрного чаю и размешала неизменные три ложки сахара. Папа взял было кружку и отставил. Взволнованная, я сидела напротив, и на языке вертелся вопрос. Очень важный для меня вопрос. Но я не решалась его задать. Со вздохом папа взглянул на меня.

— Доча, я тут посоветовался немного. Со знающими людьми поговорил. И сам подумал. Ты только не реви больше, договорились?

Сразу в глазах зачесалось, но, закусив губу, я кивнула. Папа набрал воздуха в грудь и выпалил:

— Так вот. Я решил. Не всё ли нам равно, кто отец? Главное, кто мать! И кто — дед. Да?

— Папа!!! Папочка! — завизжала я вне себя от счастья и кинулась ему на шею. — Да! Давай оставим! Надо оставить, правда! Я ещё ничего не должна чувствовать, наверное, и, может, просто кажется, но я прям всё время ощущаю, что он там — живой, масенький, малипусечка… Папочка, он ведь наш! Или она…

— Нютка, — улыбался папа, затисканный и зацелованный. — Ой, Нютка… Надеюсь, внук будет. А то вы меня задушите вдвоём, если девочка…

— От любви! Папочка!

— Ну, вот и хорошо, — выдохнул он удовлетворенно. — Теперь можно и чай пить спокойно. Там у нас пряников нету?

Я глянула в хлебницу.

— Есть, — попробовала на мягкость. По-моему, это ещеё те, что я перед пропажей покупала… — Ими только гвозди забивать, но лучше выкинуть ради мер предосторожности.

— Насчет предосторожности, — посуровел мгновенно папа. — Тебе, Нютка, понятно, нужны положительные эмоции. Но ты моя дочь и должна понимать, что пока я не засажу гада, который тебя похитил, надо быть начеку. С работы уволишься. Никаких поздних гулянок. Бабушку из Мезмая вызовем, чтоб ты не одна была, пока мне отпуск не дали.

— Бабушку-то зачем? У нас тут и так развернуться негде, — удивилась я. — И потом из неё охранник никакой. Только паникёр. И в отпуск ты же летом собирался…

— А тебя кто охранять будет? У меня нет денег на надёжного телохранителя. С ребятами из патруля я договорюсь, чтобы с университета тебя домой отвозили, когда занят буду.

— Пап, это уже конвоем попахивает, — кисло улыбнулась я. — Ты успокойся: я дома, со мной всё хорошо, и больше ничего не случится.

— Я должен в этом удостовериться.

— Но ведь всё не предусмотришь. Вообще мне и кирпич на голову может упасть. Ты ж не будешь передо мной с сачком бегать?

— Зачем с сачком? — опешил папа.

— Кирпич ловить. Или шлем на меня надевать…

— С сачком нет. А насчет шлема надо подумать.

— Ну, па-а-ап! — закатила я глаза.

— И на курсы самообороны тебя запишу, — папа явно не шутил, и это пугало. — И экстремального выживания. Чтобы не терялась в любой ситуации. Завтра с утра я забегу на работу на пару часов. Потом пойдем к психологу.

— Зачем?

— Насчет памяти. И прочего. Не перечь.

— Да я молчу.

— После к Федор Иванычу в больницу. Пройдёшь обследование. Анализы сдашь. Всё, как положено. Запишу тебя на права учиться, чтобы сама водила. Машину купим, я кредит возьму.

Я оторопела от размаха папиных мыслей по защите меня.

— Потом в полицию и в оружейный.

— А это ещё зачем?

— Во-первых, документы восстановить. Во-вторых, баллончиком теперь не обойтись, — буркнул папа. — Купим электрошокер, самый мощный. И травматику, пистолет. Потом в тир, пристреливаться.

Мои глаза чуть из орбит не выпали. Потому как я думала о кафе-кондитерской, чтоб отпраздновать моё возвращение, о том, что мне нечего надеть — одни штаны в шкафу и футболки, а хотелось чего-то красивого — платьичка. И в детский заглянуть: мне так и мерещились пинеточки — то розовые, то голубые. Хотя рано ещё. Ну, хоть мишку плюшевого!

— Может, не надо, пап?

— Надо!

Походу с пироженками и платьичком я пролетаю…

— Тогда ладно, чего уж мелочиться, — махнула я рукой, — пошли сразу танк покупать. И пару гаубиц. Можно БУ. И гранату в сумочку.

— Аня, это не шутки.