Дракон очарованный. Подвид женатый (СИ)

Я спорить не стала и вместе со всеми делала большие глотки черного ароматного чая и заедала его рассыпчатым печеньем.

– Как у тебя все легко, Ирка, – тяжело вздохнула Улька, симпатичная тридцатилетняя брюнетка с черными глазами. – А ничего, что я только-только начала устраивать личную жизнь?

Личную жизнь Улька только на моей памяти устраивала то ли пятый, то ли шестой раз по счету. И каждый новый кавалер казался ей хуже предыдущего. Три – четыре месяца, не дольше, длился каждый ее роман. После этого Улька оставалась одна, звонила нам с Райкой, и мы втроем устраивали очередной сабантуй назло всем мужикам, включая ее многочисленных соседей – жила Улька в многоэтажке с тонкими стенами.

– Так ты все свои претензии не мне, а Зелагре высказывай, – посоветовала я. – Это она меня сюда с Земли вытащила. И только потому что я пропала, папа вспомнил о своих божественных корнях.

Мое исчезновение, как я узнала, послужило этаким катализатором. Папа начал чувствовать себя неуютно, с подозрением посматривал на маму и Ульку с Райкой. Его стали мучать головные боли. И только когда по приказу папы в гости к ним приехала «я», то есть Ирисия в моем теле, папа все вспомнил. Блок на памяти исчез. Боли прекратились. И стало ясно, что меня на Земле нет, – папа не чувствовал мою душу, душу своего ребенка, ни в ком из землян.

Практически сразу же он связался с Нарусом – оказывается, средство сделать это у него давно имелось, – и тот, счастливый, что внук все вспомнил, поведал ему правду. О ссоре папы с родным отцом и о блоке, который поставил сам папа, чтобы забыть родичей в этом мире. А дальше все уже было делом техники – собрать семью, поговорить с ними начистоту, представить необходимые доказательства. А затем – по-быстрому собраться и вернуться в этот мир. Без вещей, конечно. Только одежда. Ничего другого.

И теперь целая семья обязана была начинать жизнь с чистого листа, пытаться найти свое место под чужим небом.

Не скажу, что мы обрадовались. Но выхода не было. Утешало только высокое положение папы в местном кастовом обществе. Внука и сына двух богов здесь, несомненно, уважали.

– Так папу не дозваться, – между тем недовольно фыркнула Улька. – Он теперь постоянно с новыми родственниками общается. Вроде как нашу жизнь старательно устраивает. Хотя кто его об этом просил-то?

Ну вот тут я с Улькой была полностью согласна. Папу и правда никто не просил устраивать своих детей на новом месте. Мы, дети, уже были давным-давно взрослыми, со своими, уже устоявшимися, взглядами. И лично я считала, что мне повезло: папа появился в этом мире уже после того, как я вышла за Ричарда. С ним я уже притерлась. Можно сказать, практически влюбилась в него. А если бы не успела? «Дочь, я лучше знаю, кто тебе нужен»? «Не смей спорить с отцом, вот тебе жених»? Так обязательно вышел бы скандал, и крупный. Потому что я точно послала бы заботливого родителя на три известных буквы и даже не попыталась бы смягчить формулировки. Привыкла на Земле, что сама за себя отвечаю. И здесь никого слушать не собиралась.

Улька помягче меня, попроще. Но и она за выбранного папой жениха не пойдет.

В общем, впереди ожидались веселые дни.

Глава 33

Был я рад, когда гребень вытачивал,

Был я рад, когда ложку долбил

И когда по котлу поколачивал,

А потом свою Кэтти любил.

И, бывало, под стук молоточка

Целый день я свищу и пою.

А едва только спустится ночка,

Обнимаю подругу мою.

Роберт Бернс

– Женщины, – недовольно фыркнул Ричард, когда я вечером рассказала ему о своих мыслях насчет будущего. – Вот попробуй вас пойми. Все всегда вам не так. Если твои сестры такие же придирчивые, как ты, то мне заранее жаль их мужей. Доведут они их, и очень быстро.

– А ты спроси, нужны ли им мужья, которых им выберут, – огрызнулась я недовольно.

– Ваш отец лучше знает местное общество, – решительно отрезал Ричард. – И уж он-то точно понимает, какой мужчина подойдет той или иной его дочери. А заодно и знает, кто каким имуществом обладает.

– Скажи лучше: знает, как подороже продать своих детей, – проворчала я. – Уверена, он и Володьке жену будет выбирать с теми же намерениями. И пофиг на те чувства в паре. Главное – связи и будущее наследство для детей.

Володька, наш брат, точно не собирался в ближайшее время жениться. Ему, тридцатитрехлетнему инженеру, было не до семьи и детей. В отличие от той же Ульки, трудившейся до последнего журналистом-корреспондентом в крупной газете, Володька был увлечен всякими железками еще и с детства. И любил их, а вовсе не женщин. И его трудоголизм постоянно раздражал родителей.

– Прикажет отец – все дети парами обзаведутся, – хмыкнул Ричард. – Здесь вам не немагический мир, где вы могли делать все, что хотите. Здесь строгое подчинение старшим.

– Хочешь сказать, их троих магически заставят? – прищурилась я.

Неожиданный поворот. И не совсем приятный. Вот уж не знала, что в этом мире подобное практикуется.

– Зачем магически? – пожал плечами Ричард. – Просто прикажут.

И та же Райка сразу же побежит под венец? Ну-ну. Наивный.