Дракон по имени Малыш

Домовой согласно кивнул. Картинка на мгновение моргнула… И нары исчезли. Мы оказались в светлой просторной избе, в уютных креслах, за добротным струганным столом. По бревенчатым стенам стояли лавки. Напротив входа в горницу появилась беленая печь. Дыра прикрылась деревянной крышкой. Окна увеличились в размерах, и приоделись в веселенькие занавесочки.

– Ой.

– Нравится? - Задал вопрос толстый енотоподобный домовой. Важный такой, умный и симпатичный.

– Еще бы!

Шуша грустно вздохнул.

– Что поделаешь, если хозяина засосала уголовная трясина? Ему теперь только нары и милы, - покачал он усатой головой. - Так вам чаю? Из самовара? С пряниками?

– Давай! - обрадовалась я.

Шуша расцвел:

– Знали бы вы, друзья, как мне тяжело ходить в крысином обличье!

Вот ведь! А крепился-то! Старался казаться подозрительным, ворчливым и недоверчивым, как старая бабка. Признаться, я поверила - домовой был великолепным актером.

– А что, по-другому нельзя?

– Нельзя, - вздохнул домовой. - Я это еще в тюрьме понял, пока на кухне делами заправлял. Противопоставляют себя уголовники свободному миру. Гонят от себя все уютное и человеческое. Ты там либо с ними, либо против них. Вы ешьте, рябят, ешьте.

На столе уже дымился самовар.

– А ты не присядешь с нами?

Глаза домового наполнились слезами - всего на миг, и тут же высохли.

– Отчего бы и нет? - Чуть ли не шмыгнул он носом. - Присяду. Часик у нас в запасе точно есть - пока пташки наши вольные на разведку ходят.

У стола возник еще один стул, высокий, а на столе - блюдечко с молоком. Я смотрела, как ходят мохнатые серые уши, и вспоминала, как Зуб превратился в крысу.

– А это точно безопасно?

– Что безопасно? - Оторвался Шуша от плошки. С его усов капало молоком.

– В тюрьму пробираться безопасно?

Шуша развел лапками:

– Не знаю, ребята, не знаю. Но крыс, и впрямь, мало что берет. - Домовой допил молоко, степенно утер лапкой морду. - Я им карту подробную дал. Не пропадут.

– Какая карта? - Сделал стойку Илья. - Свиток?

– Мысленная, - покачал головой домовой. - Был у меня амулетик один полезный. Самого мастера Ярослава работа! Может, слыхали?

Слыхали… Эх! Как-то он там?

– Не бедствует, - посмотрел на меня домовой. Улыбнулся: - Слышал я, женился он. Дочка у него родилась.

– Откуда слышал-то? Неужели с Тишкой знаком был?

– Не был, - покачал мохнатой головой Шуша. - Но у нас своя система связи имеется. Тиша сейчас - персона уважаемая, какой хочешь амулет достать может! Даже тот, что печь в камушек греющий превращает.

Ага! И тот, что я держу в руках, магией слова пропитанный, явно Ярославова поделка. Интересно, подумалось мне, а почему домовой не мог обратить Зуба в крысу?

– Заколдовать-то мог, - ответил на мой невысказанный вопрос Шуша. - Только вот, в человека он бы уже не превратился.

Говорили мы так еще долго, в основном, на бытовые сюжеты. Выясняли, кто с кем знаком, и кто кому приходится родственником. По делу продвинулись мало. Узнали то же, что нам было и так известно: выпроводили Зуба со товарищи за ворота еще в самом начале заварушки, и месяца календарного с тех пор не прошло, а с ними и Шуша ушел. Избушку всем урским домовым миром в лесу строили, амулеты работы мастера Ярослава через связи и родственников доставали. А когда честные пацаны оправились, и перестали хлестать водку, точно воду, родилась у них идея вернуть свою тюрьму.

– А где же остальные домовые? - В первый раз за вечер удивилась я. - Неужто в город вернулись?

– В лесу живут, рядом с поганой границею. С лешим местным договорились - он им норы теплые выделил. Как потом расплачиваться будем, и не представляю! Азартны они шибко по своей природе, лешие эти. И не попомнит ведь потом, как мои собратья ему помогали…

Сказав так, домовой, и впрямь, закручинился.

– Ничего, договоримся, - усмехнулась я. - Не сами, так волхвы помогут. Не в обиде леший останется.

– И то верно - в случае плачевного развития событий его лес первым погибнет, - добавил веса моим словам металлист.

– А то я этого не понимаю, - грустно, но не без вызова проскрипело снизу. - День добрый, друзья. Весело тут у вас. Натурально.

– Как граница?

– Пока на том же месте, - проскрипел пень. - Держим мы ее с твоими собратьями. Стараемся.

– Волхвы вам не требуются? На подмогу?

Я думала, леший откажется. Ан нет:

– А позови, - сказал он. - Сегодня, когда пелену останавливали, Луша умер. Не выдержал.

– Луша?! - Вскричал домовой. - Как же так?! Он был совсем молод…

– Носом кровь пошла, - поник ветками леший. - Осел на землю. Я его место занял.

В избушке воцарилась тишина. Стало слышно, как оседают снежинки на окна, да потрескивает пламя в печи.

– Вот что, друзья, - первым нарушил молчание металлист. - Надо что-то делать. Причем, срочно.

– Мы не можем сейчас уйти, - покачала я головой. - Нам ребят дождаться надо. До ночи продержитесь, друзья?

Леший кивнул.

– Сутки у нас в запасе есть, сестренка, не больше. Крепнет пелена. Мы слабеем.

– Не падай духом. Еще до полуночи будет тебе подмога.

Леший кивнул - верхушка пня вперед наклонилась.

– Я на пост возвращаюсь, - проскрипел он. - Нельзя мне надолго отлучаться.