Дракон под ёлкой

Голова в потолок не упирается и то хорошо. Не представляю, как двоим здесь ехать. Я едва справилась с миссией «Занять место».

— Возможно. Но за обман без утверждения и заявления о твоей личности нам не выдвинут обвинения. Ты не станешь называться ничьим именем. Остальное предоставь мне.

Откуда только такие самоуверенные берутся? Мне бы хоть капельку его самоуверенности.

— Дэйвар, ты же помнишь, я не отправлюсь на Эйрин без доказательств и сведений о смерти отца Драга? Ты всё так распланировал…Спасибо тебе, конечно. Но моё мнение не изменилось.

Капитан наигранно вздохнул, усмехнувшись:

— Это лишняя трата ресурсов и времени. Для чего тебе это?

— Я уверена, что меня сюда привела именно его смерть. Его убийство, если верить словам Драга, Дэй. Возможно, — я немного застеснялась, не только изучающего и внимательного взгляда, но и своего предположения:- Если я закрою это дело, меня выбросит в мой мир. Так бывает. В нашем кинематографе… — было немного стыдно. Аналогия у меня, конечно.

Но Дэй не смеялся. Может быть, он не понял, что я сказала, а может…

— И как ты планируешь это сделать?

— У вас есть архив? Ты сказал, дело закрыто. Значит, должен быть архив. Мне нужны материалы. И ещё мне нужна ведунья. Имени и примет не знаю, но она была на Эйрине во время празднования… — нахмурившись, я пыталась воззвать к чертогам памяти.

— Праздника огня. — пришёл на помощь Дэйвар.

— Да. Оно. Кажется мне, не всё с ней просто. Но тебе я озвучивать свои догадки не стану. Пока что не стану.

— Не доверяешь? — прищурился мужчина.

— Не заслужил ты моё доверие. — фыркнув, я позволила Дэю захлопнуть дверцу кареты, немного отпрянув и собрав края нереально широкого плащ-накидки.

Посмеявшись, капитан напомнил о кольце и капюшоне, приказав ничего из окна, кроме руки, не показывать. Даже носа. Я покивала, мысленно чертыхаясь, и набросила капюшон на голову, тут же лишившись обзора. Капюшон под стать фасону плаща — широкий и глубокий. Сюда мои три головы поместятся.

— Будет трясти, моя королева. — бросил на прощание Дэй, скрывшись из виду.

— Бедный Батон. Всю ночь и утро на копытах… — шепнула, пытаясь умоститься удобнее.

Мазью я так и не решилась воспользоваться. В карете попросту места должного не было, а где-то в лесу…нет. Капитан сказал, что снял нам комнаты в трактире. И обрадовал тем, что там есть чудо чудное — водопровод. Вот искупаюсь и приступлю к лечению.

Когда карета пришла в движение, я внутренне сжалась. Дэй не солгал. Будет трясти — это очень слабо сказано. Я как на отбойнике сидела.

Плюнув на всё, легла, свернувшись калачиком и вцепившись в засов, как в единственную выпирающую деталь. Стало чуть лучше.

…комфорт мне только снится.

Теперь мне мешал чудо-плащ и пояс с ножнами. Да мне всё мешало. Даже несколько злило.

Не знаю, сколько прошло времени. Я то сжимала челюсти, то выдыхала с облегчением. Дорога была явно для таких поездок не предназначена. Неожиданно возникло стойкое ощущение, что всё останавливается. Замедляется. Причём даже ни движение, ни карета, а вообще всё. Вплоть до биения собственного сердца. Даже тряска становилась какой-то неправильной. Будто мы не едем, а постоянно медленно перепрыгиваем через что-то.

— Д-дээ-ээй-в-ваа-аар. — с голосом тоже творилось что-то невообразимое. Тягучий, растянутый и до невозможности медленный. А я, между прочим, кричала!

— Л-лоо-вуу-ушка-а. — донёсся голос капитана.

…и он стал последним перед тем, как сознание, не прощаясь, сделало ручкой.

…а я не хочу, не хочу по расчёту.

А я по любви, по любви хочу.

Свободу, свободу, мне дайте свободу.

Я прицею ввысь улечу.

Осознание, что я напеваю под нос песенку, пришло неожиданно. Глаза распахнулись, голова дёрнулась, крылья носа затрепетали, аки крылья дракона.

Люди. Десятки, если не сотни, людей были повсюду. У костра в десяти метрах сидели и мужчины, и женщины. Грязные, несуразно одетые и громкие. До невозможного громкие. То тут, то там за деревьями и на траве между ними были люди. Я даже успела заметить двоих детишек. Белокурую девочку лет десяти и совсем маленького карапуза, лет трёх, которого та держала за пухлую ручку.

Что происходит?

Дёрнувшись, я с удивлением обнаружила себя не только на земле, но и крепко привязанной к широкому стволу подозрительно высокого дерева. Я бы даже сказала, что просто обвязанной. Я насчитала десять кругов почему-то мокрой и плохо пахнущей верёвки на груди и животе.

— Как спалось? Что снилось? — донеслось тихое сбоку.

Приглядевшись, я увидела справа ногу. Мужскую. Уж эти ботинки и защиту я узнаю из тысячи.

— Дэй, что происходит? — в тон ему, спросила шёпотом. — Кто эти люди?

— Помнишь, что ты в розыске за предательство Эйра и Эйрина? — зачем-то тихо спросил капитан. — Так вот, помилование возможно. И оно ближе, чем ты думаешь. Нужно сдать сыскарям пособников или других предателей. За эту общину тебе ещё и земли выделят. Тот белобрысый предатель. Он доложил о нас одержимым. Изгоям. Их общины кочуют по всему Эйру. Они наши враги. Дикари.

Слышать такое от капитана было странно. Дикари? Ха-ха! Я его, так-то, тоже дикарём считаю. Неужели они хуже?