Дракон проклятой королевы

От этого чувства лоб покрывался испариной, сердце заходилось в неровном беге. А проклятое тело, возбужденное до крайней степени близостью Каи, заставляло ощущать себя еще гаже. Словно бы он сам находил извращенное удовольствие в подчинении.

Повторения не хотелось. Вот только если он пересмотрит свое поведение, то она будет наверняка знать, чем его шантажировать. А если не пересмотрит, то все может повториться, а повторения допускать было нельзя.

Спустя, наверное, час или два, он все же сумел немного успокоиться и даже внушить себе, что ничего неприятного особо не произошло. Ну лежит в обнимку рядом с девушкой. Это не так уж и плохо.

Сон брал свое. Раздражение и злость не могут длиться вечно.

Киара что-то пробормотала в дреме, крепче прижимаясь к нему. И, засыпая сам, он уже ощущал лишь странное, незнакомое прежде щемящее чувство в груди.

Глава 14

Волчий вой заставляет встрепенуться. Но пошевелиться нет возможности. Со всех сторон — темнота, она обступает, душит. Но это — не просто бездушное отсутствие света. Эта темнота другая — она живая, злая, голодная. Она бурлит, кипит, и внутри, и снаружи.

Киара пытается закричать, но вдруг темнота тает, и она понимает, что это лишь сон.

И теперь ей снятся высокие горы, бескрайние моря. Она парит в облаках.

В какой-то Киара обнаруживает себя в маленькой деревушке не окраине тропического леса. Солнце нещадно парит, а на небе ни одного облачка.

Сельчане, суетящиеся у своих домов, чем-то взбудоражены, она слышит крики. Вокруг много солдат в легких доспехах, на их груди — блестящие панцири. Высоко развевается знамя на длинном копье с черным волком на нем.

Пройдя чуть дальше вперед, Киара видит Амоа. В простой рубахе и перепачканных землёй штанах он стоит рядом с высокой девушкой со множеством косичек, которая держит за руку тощую нескладную девчушку лет десяти.

— Не нравится мне все это… — девушка цепляется ему в рубаху. Она говорит на незнакомом Киаре языке, но Кая отчего-то все равно понимает каждое слово. — Зачем они согнали всех вместе с детьми на площадь?

— Тише. Надо постараться улизнуть незаметно…

Он тянет ее за собой за руку, и в этот момент начинает зачитываться какое-то послание. Сначала это кажется тарабарщиной, Киара слышит только чужеземные слова, но постепенно они обретают смысл.

— Злые силы объявили нам войну! Подгорные твари становятся все беспощаднее. Но, милостью и благословением богов Валаада, феод этих земель, Кимо ди Хеики, нашел способ справиться с напастью. Твари не нападают на детей. Поэтому каждая семья обязана предоставить одного ребенка от десяти до тринадцати лет…

— Они отдадут наших детей на съедение подгорным тварям! — кричит кто-то из сельчан.

В толпе подымается ропот, в ответ на который в воздух взвивается пламя. Приглядевшись, Кая понимает, что рядом с глашатаем стоит человек в глубоком черном капюшоне, и это, по всей видимости, маг.

— Приказ обязателен к исполнению…

— Я не боюсь! — брыкается девочка в руках Рене, — сестра, отпусти меня!

— Дурочка! Они используют вас как живой щит!..

Внезапно окружающая действительность дрожит, плывет, очертания деревушки смазываются. Вот уже Амоа и Рене бегут по лесу, на руках у мужчины десятилетняя девочка.

Им нужно пересечь широкую просеку, но стоит им туда ступить, как дорогу перегораживают лошади, на которых восседают солдаты в высоких шлемах.

Гордо развевается черное знамя с волком. Беглецов окружают. Амоа крутит головой в поисках путей к отступлению, но их нет. Со всех сторон на них направлены копья.

Спустя несколько минут к ним подъезжают несколько больших повозок. На таких в Диагоне перевозят скот, только здесь они наполнены детьми.

Шлемы, кольчуги и панцири всадников блестят на солнце, слепя глаза.

— Еще одни беглецы. Схватить их! — Киара уже видела отдающего приказ мужчину раньше. Вот только где? — Вы же понимаете, что, нарушив мою волю, волю вашего феода, вы подписываете себе приговор?