Дракон распускает крылья (Диадема со звезд - 2)

- Опять неудача, - простонала она. Отбросив от лица непослушные волосы, она взглянула через плечо - кусочек неба был хорошо виден в отверстии входа в пещеру. Его закрывало пурпурное облако. Алейтис повернулась к трутнице - она едва видела ее в надвигающемся сумраке. Зажигайся, дьявольский огонь! - Она снова распушила трут, дернула за триггер зажигалки. Полетели искры, она осторожно подула на тлеющие крошки коры.

В сотый раз крохотные искорки померцали и погасли.

Усевшись на пятки, она сердито смотрела на упрямое устройство.

- Еще раз, всего еще одия раз... - пробормотала она.

Выбросив из коробки старую кору, она насыпала на ладонь щепотку древесных опилок, которые с трудом наскребла со старого пня. Потом, фыркнув, с отвращением отбросила прочь.

Пошарив в седельной сумке, она нашла старую книгу, которую дал ей Вайд.

Один из листков форзаца был чистым, и она аккуратно вырвала его, хорошо смяла полоску и сунула в отверстие трутницы. Тонким лезвием ножа отколупнула несколько прядей от пропитанной смолой раушани, положила их ла комок бумаги, крест-накрест.

Потом дернула за крючок зажигалки. На этот раз бумага хорошо занялась, превратившись в веселый огонек.

Поспешно перекинув его на горку древесных крошек, она добавила несколько щепок и стала ждать. Дерево загорелось. Победно насвистывая свозь зубы, Алейтис принялась скармливать маленькому костру тонкие прутики.

Потом уселась на пятки, глядя на плоды своих трудов.

- Мой первый костер, - довольно пробормотала она, продолжая подкладывать щепки в костер. Вскоре огонь весело затрещал в пещерке. Девушка занялась приготовлением ужина.

Поев и убрав после еды, она выглянула из пещеры наружу. Пики гор, еще видимые среди туч, горели застывшим пламенем, хотя Хорли уже опустился и спрятался за хребтом. Прохладный ветер, порывами теребивший ветки кустарника, оес запах близкого дождя, угрожая плащу и аббе Алейтис. Несколько колючек все еще впивались в ткань аббы. Пока Алейтис освобождалась от них, первые капли плюхнулись на листья железодревов и на ее голову.

Закрыв глаза, она нащупала в сознании точки управления лошадьми. "Сюда, Пари, - беззвучно прошептала она. - Сюда, Пари, Мулак".

Нежными подталкиваниями невидимой "руки" она мысленно заставила их покинуть луг и укрыться в пещерке. Жеребец радостно ткнулся мордой в ее плечо.

Она почесала его между прядущими ушами. Лошадь затанцевала рядом, требуя своей порции внимания.

Алейтис засмеялась, отвела в сторону ее нетерпеливую морду.

- Идите сюда. Я приготовила для вас траву и зерно, ми- му-клише.

Держась за бок жеребца, она провела их к месту, где были свалены кучей луговая трава вместе с пригоршнями желто-зеленых зерен. Мулак фыркнул, погрузил черные ноздри в нагретую солнцем траву, набрал полный рот пищи и принялся мерно жевать. Пари последовала его примеру.

Алейтис похлопала их по спинам с любовью и вернулась к костру. Горшок с чахи, поставленный в тлеющие угли, посылал в воздух волны травяного настоянного аромата. Алейтис с удовольствием втянула ароматный пар носом. Чуть кисловатый, немного сладкий, освежающий и немного едкий, пар завитком обрамлял ее склоненное к горшку лицо. Она вздохнула. Чтобы не обжечь пальцы, Алейтис натянула рукав. Подняла горшок, налила полную чашку янтарно-коричневой жидкости.

Встав, она вместе с чашкой чахи подошла к выходу из пещерки. Дождь падал полными секущими струями, и она рассматривала их с глубочайшим удовлетворением.

Она вспомнила следопыта и усмехнулась.

- Надеюсь, ночлег твой будет достаточно неудобен, - пробормотала она.

За ее спиной приятно потрескивал костер, излучая волны тепла. Горячий чахи согревал изнутри. Чувствуя покой, необыкновенное умиротворение и равновесие, гармонию во всем, что ее окружает, она потягивала чахи и прислушивалась к шуму дождя, к шуршанию веток колючелиста, к реву ветра. В Раксидане кланы сейчас уже собираются для вечерней песни. Она еловна наяву услышала простую красивую мелодию, славившую благословенного Мадара. Помимо ее воли в сознании начали всплывать слова шабеуруда, и она принялась тихо напевать.

Когда песня кончилась, она пролила несколько капель чахи, во славу Мадара, и медленно- вернулась к мерцающим углям костра.

Ho Алейтис ехала вниз по склону, пытаясь забирать больше на юг. Кожа седла опять начала раздражать бедра, поэтому она поднялась на стременах и, с трудом сохраняя равновесие, обернула их полами аббы.

Сев обратно в седло, с облегчением вздохнула - шелковистый материал уменьшил трение.

- Что, Пари? - Она похлопала по шее лошади. - Местность тут другая. Еще несколько дней, наверное. А потом вернемся на дорогу.

Она неловко заерзала в седле, обернулась. Где-то там, позади, она ощущала опасность, медленно, но неумолимо идущую по следу. Стряхнув озноб страха, посмотрела вправо - голубая дымка горной гряды показывала, что Алейтис движется в верном направлении.

- По крайней мере, этот ориентир я не потеряла, - пробормотала она.