Дракон Романо

Надя начала его целовать с ненавистью, с обидой, со слезами, даже прикусила мучителю язык до крови, но с каждым его движением тело все больше привыкало, становилось все влажнее, а низ живота наполнялся теплом. Нет, это было не возбуждение, это было что-то другое, однако тепло расслабило мышцы, и вскоре сильная боль отступила.

— Сейчас все закончится, — произнес низким шелестящим голосом.

Это невероятно… чувствовать ее целиком, впитывать энергию, отдавать свою, а параллельно ощущать физически, особенно в таком состоянии, в естественном для него, когда каждое соприкосновение вызывает бешеный ураган эмоций внутри. И можно быть самим собой. Видеть ее настоящую.

Вдруг Надя откинула голову назад, испытав нечто такое, чего не знала, не понимала. Но главное, давление пошло на спад, исчезло чувство болезненной переполненности. А Романо аж зарычал сквозь стиснутые зубы и поспешил сесть. Опустился вместе с ней, прижался спиной к дереву.

— Все, малышка, все, — и аккуратно вышел из нее. — Дома Вера даст тебе обезболивающее и противозачаточные.

Надя же дернулась, захотела слезть с него, но Романо не позволил. Тогда же увидел слезы, ручьи слез, что уж говорить о душевных терзаниях.

— Надя, — коснулся лица, заставил посмотреть на себя, — я не хочу отпускать тебя, не хочу быть без тебя. Ты меня слышишь?

— Да. Но ты говорил, что честный рома, — а ладони положила ему на плечи, сжала их, — что отпустишь.

— Говорил… — провел пальцем по нежным губам, — но если отпущу, не смогу больше дышать, — и печально улыбнулся, осознав в какую бездну летит.

— И как быть? — прикрыла глаза, сейчас его прикосновения были нужнее всего.

— Лететь домой. Так получится гораздо быстрее. Здесь оставаться на ночь нельзя, тебе нельзя.

— Хорошо.

Романо встал, подхватил ее на руки и отправился на поиски ближайшей поляны или открытой местности.

А через полчаса они уже были на площадке перед входом в ее комнату. На сей раз полет прошел куда легче, видимо организм находился в таком стрессе, что полностью сконцентрировался на физических ощущениях, на боли, а на остальное уже не хватило сил. Романо внес ее в спальню.

— Тебе надо помыться, — поставил на ноги и посмотрел на следы крови, что краснели на внутренней части бедер.

И ушел. Просто отвернулся и ушел. Надя аж за сердце схватилась, настолько стало горько, гадко. Но все же собрала остатки сил и поплелась в ванну. И только хотела шагнуть в душевую кабину, как услышала спешные шаги. Романо вернулся, причем в руках держал какие-то тюбики, спреи. Бедняжка даже спрашивать не стала, что это такое, важнее было то, что он вернулся, не бросил после всего. А Романо включил воду, выставил температурный режим, чтобы была чуть теплая, затем взял гель для душа.

— Вспенить и смыть? — улыбнулась через силу.

— Да, сладкая, — выдавил в ладонь, вспенил и начал медленно растирать гель по ее спине, потом развернул к себе передом, коснулся груди.

Романо чувствовал ее усталость, малышка еле на ногах-то держится, потому мучить не стал.

— Между ног помой сама, — смыл с нее пену, — боюсь сделать больно.

И пока Надя, кривясь и ойкая, домывалась, Романо тоже принял душ. А после вытер свою чаюри и отнес в кровать.

— Вот, возьми, — вложил в руку мазь, — обезболит и если что, снимет воспаление.

— С чего вдруг такая забота? — посмотрела на него с тенью недоверия.

А он сел на край, провел пальцами по ее лбу, щеке, снова дотронулся до губ.

— Потому что мужчина должен заботиться о своей женщине.

Больше Надя ничего не сказала, но тут же напряглась, когда он встал. Уйдет? Только Романо не ушел, он всего лишь убрал с кровати мокрое полотенце, после чего забрался к ней под одеяло, сразу обнял. Романо понял, в чем ее страх, однако не будь этого страха, все равно бы не ушел. Надя сейчас полностью открыта ему, ждет его присутствия и это чувство взаимно.

Уснула конфетка быстро, а он еще какое-то время лежал, смотрел на тени от веток, что подрагивали на стене, слушал спокойное дыхание своей девочки. Нет, отпустить ее точно не сможет и никакие другие чаюри ему больше не нужны. Однако беда в том, что у них осталось всего два с половиной месяца.

Глава 9

Надя проснулась от возбуждения, причем то наступило еще во сне, а открыв глаза, ощутила прикосновения. Романо осторожно ласкал ее рукой, но только клитор, ниже не спускался. Его вторая рука была под подушкой, под ее подушкой. Губы дракона целовали плечи, затылок.

— Как ты себя чувствуешь? — его голос прозвучал непривычно мягко.

Как она себя чувствует? Надя прислушалась к себе. Внизу тянуло и саднило, но помимо ей было стыдно, дико стыдно перед самой собой, перед Женей. Что теперь будет?

— Не знаю, — прошептала чуть слышно, потом подумала и добавила, — мне больно и тошно.

— Почему тошно? — сразу прекратил ласку.

— Не задавай глупых вопросов, ответы на них очевиднее некуда.