Дракон с гарниром, двоечник-отличник и другие истории про маменькиного сынка

Как и любого нормального мальчика, а тем более из офицерской семьи, в Эрмитаже меня в особенности интересовало старинное оружие, рыцарские доспехи и батальная живопись. Я пристально разглядывал старинные аркебузы и мушкеты, двуручные мечи — «пламенеющие» и простые, шпаги всех эпох и фасонов. Конечно же, воображал себя мастерски фехтующим этими прекрасными клинками во славу… Вот во чью славу я стал бы обнажать шпагу лет этак триста тому назад — этот вопрос иногда мелькал у меня в голове, но, не находя ответа, тут же улетучивался. К тому времени я перечитал почти всего Фейхтвангера, да и исторических книг освоил достаточно, чтобы реалистически оценивать свои шансы попасть в боевые товарищи к Атосу с Портосом или в сержанты к капитану Буонапарте. Но поскольку скорое изобретение машины времени мне тоже представлялось не слишком вероятным, то национально-сословные ограничения никак не повлияли на интерес к военной истории. А фехтованием я со временем занялся и домахался шпагой до второго разряда.

Историческое оружие выставлено во многих отделах Эрмитажа, но своего апофеоза достигает в Рыцарском зале с его взрослыми и детскими доспехами и всадниками в доспехах и полном вооружении. Гуляя через много-много лет по музею Метрополитен, я с удивлением обнаружил там очень похожий зал. И конные рыцари, и их оружие в витринах живо напомнили мне знакомую с детства коллекцию на Дворцовой набережной. И только совсем недавно узнал, что создавал нью-йоркскую экспозицию выдающийся знаток старинного оружия и исторического фехтования Леонид Ильич Тарасюк — тот самый, о котором ходили смутные полуфантастические слухи в период моих эрмитажных занятий. В это время он то ли досиживал лагерный срок, то ли только недавно освободился. А посадили его за то, что в 1953 году они вместе с двоюродным братом оборудовали в развалинах Чуфут-Кале в Крыму тайник с запасами консервов, медикаментов и прочего на случай, если придется скрываться от ожидавшихся репрессий против евреев вслед за «делом врачей». Потом Тарасюк вернулся в Эрмитаж и до эмиграции на Запад в 1972 году работал главным хранителем отдела оружия, в котором поддерживал образцовый порядок — несмотря на вошедшие в легенду мушкетерские эскапады вроде стрельбы из антикварных пушек и шуточные дуэли на рыцарском оружии. При его начальстве над эрмитажным арсеналом вряд ли мне с приятелем Севой довелось бы оказаться там взаперти, перепугав наших родителей и вызвав нешуточный переполох в главном музее страны. Вот как было дело.