Дракон с отрезанными крыльями

Эдрик вытаращился на нее, как на ненормальную, и явно подумал, что она тронулась умом вслед за его братом. Но Ане было все равно. Не могла она смотреть на мучения Хедина, и вовсе не потому, что он пытался до этого ее защитить. И даже не потому, что когда-то спас ей жизнь, зажав рану на виске. Ана пела, а сама ощущала непривычное тепло в груди и острое желание, чтобы ее способ обязательно помог Хедину. Потому что несчастья с ним она бы себе не простила.

Она не заметила, когда Хедина перестало трясти, но в один прекрасный момент почувствовала, как что-то в нем изменилось. И хотя дыхание по-прежнему было трудным, а руки так и пытались раскурочить клетку, Ана поняла, что Хедин начал приходить в себя и, несомненно, заметил и ее объятия.

Ни испугаться, ни пожалеть о своем поступке Ана не успела, потому что кто-то выстрелил в державшего их синего дракона, и Хедин, подмяв ее, приготовился принять удар на себя.

Дальше Ана почти ничего не помнила. Очнулась она в отцовских объятиях, пропустив бой Дарре и явление Божественной Триады. Но ничего из этого не волновало ее столь же сильно, как отношение Хедина и его попытка ей помочь. И вот теперь Ана не знала, чего хочет и как быть с царящей в сердце неразберихой.

Какая-то неведомая сила — наверное, та же самая, что впервые проявила себя в клетке, — вынудила ее обогнуть госпиталь и приблизиться к открытому окну мальчишеской палаты. Соблюдая крайнюю осторожность, Ана заглянула внутрь, втайне надеясь, что не увидит здесь Хедина. Но и этому желанию не суждено было исполниться: единственным пациентом сегодня оказался именно он. Сидел в кровати, оперевшись спиной на подушку и задрав голову к потолку, и Ана не удержалась от вздоха, заметив все еще незажившие кровоподтеки на его лице и торс, накрепко перевязанный бинтами, проглядывающими сквозь полузастегнутую рубаху.

Ана сжала кулаки и приказала себе действовать. Потом зажмурилась и еще раз приказала. Потом повернулась вокруг своей оси и обозвала себя трусливой зайчихой.

Потом полыхнула к себе ненавистью и с ловкостью белки взобралась на подоконник, чтобы следом спрыгнуть на пол палаты и бесстрашно посмотреть Хедину в глаза.

Вряд ли она осознавала, какое способна произвести сейчас впечатление: нарядная, раскрасневшаяся, с горящим взором и самым боевым настроем на лице. Меньше всего на свете Хедин ожидал увидеть ее здесь и увидеть такой — одуряюще красивой и почему-то запыхавшейся, словно она только что удирала от дракона.

Хедин чувствовал себя последним идиотом, но не мог отвести взгляд. Уверен ведь был, что она теперь вообще замечать его перестанет — после такого-то спектакля в клетке. А она… Со свадьбы, что ли, сбежала, коли в таком платье и с головой прибранной? Хедин брата с новой подружкой, решивших пожертвовать торжеством заради него, кое-как выдворил, а с Аной что делать? Мало было позору неделю назад, так еще и сейчас собственной беспомощностью щеголять. Хедин же не по собственной прихоти в госпитале ошивался: все тело ныло и голова раскалывалась при малейшем движении. Эйнард, удостоверившись в правильном срастании костей у племянника и отсутствии других серьезных повреждений, велел просто ждать, когда организм полностью восстановится, а Хедин только сжимал зубы, не желая спорить, усугубляя собственную несостоятельность.

— Чего тебе? — обозлившись на себя за распущенные нюни, буркнул Хедин и непроизвольно натянул одеяло до самого подбородка.

Ана осторожно шагнула вперед, с одной стороны, радуясь, что он первым начал разговор, с другой — теряясь от его сердитого и в то же время словно смущенного голоса. А ведь раньше он ее только раззадоривал. Сейчас же даже ответа на вопрос в голове не было.

— Я… думала, ты на свадьбу придешь, — нечто совершенно глупое и неуместное пробормотала Ана. Хедин передернул плечами и скривился на мгновение от боли.

— Уверен, что они отлично справились и без меня, — заявил он, глядя на Ану с заметным подозрением. Опять какой-нибудь гадости ждал? Неудивительно, наверное, да только Ане меньше всего хотелось нынче дерзить.

— Совсем плохо, да? — негромко спросила она и тут же вздрогнула. Лицо у Хедина покрылось пятнами, а глаза заметали молнии.

— А не свалила бы ты, белобрысая, пока я не разозлился, — сквозь сжатые зубы выговорил он. — А то госпиталь пустой, помощи ждать неоткуда.

Но Ана впервые в жизни не испугалась такого его тона: после того, как Хедин прикрыл ее собой, — разве мог хоть пальцем тронуть?

— Не желаю ругаться, — мотнула головой она. — Если мешаю тебе, то уйду. Просто… поблагодарить хотела.

Хедин в первую секунду растерянно хлопнул глазами, но тут же нахмурился, не веря в ее искренность.

— Оставь при себе, — сердито посоветовал он. — Вилхе просил присмотреть за тобой в его отсутствие, я и присматривал. Так что топай уже и не изображай здесь жертву обстоятельств, роняющую слезу над благородным героем. Это не про меня!