Дракон-стриптизёр

Униженный и потерянный, я стоял на коленях в большом зале крыла. Понятия не имею, как так получилось, что именно у меня первый выход в люди провалился из-за неумения поддержать простейшую иллюзию. Злило безумно, внутри всё клокотало от эмоций, но еще глубже подо всеми этими чувствами скрывался страх. Страх того, что меня теперь никогда не выпустят из Гнезда. Ни через пять лет, ни через пятнадцать, ни через пятьдесят.

И чем мне здесь заниматься всю свою долгую жизнь?

— Подумать только, единственный молодой парень и дефектный! — раздраженно восклицал Родион, расхаживая передо мной взад-вперед.

— Зачем ты сразу клеймишь дракона? Может это не дефект, а неумение контролировать силу, — миролюбиво вмешался Миши.

Сейчас в зале собрались представители всего седьмого крыла перуанского Гнезда. Кто-то безразлично взирал на меня, другие презрительно, и ни один — сочувственно. Разве что Миши, но он по возрасту всегда был на уровень мудрее всех.

— К сорока годам все уже контролируют элементарные умения.

— Магию, — поправил Миши.

— Мы не пользуемся этим термином. Силу. Он обязан управлять силой, а не щеголять перед аборигенами нагишом.

— Не соглашусь. Мы завели моду на наготу, открыли сотни нудистских пляжей

— Не защищай его, Миши! У меня волосы на голове шевелятся, как представлю, что повел бы его на официальный приём в столице. Он подставил бы меня, основателя рода, отца крыла.

— Очень патетически звучит.

— Что нам делать с ним? — Родион, наконец, перестал метаться и посмотрел на Миши, я тоже перевел взгляд на него.

Неужели сейчас будет решаться моя судьба? Из-за каких-то сельских танцев? Мы же драконы, могущественная раса! А я в буквальном смысле трясусь от неизвестности за небольшую слабость.

— Решать не нам, Родион, а Совету. Основатели Совета, скорее всего, рассмотрят два варианта: заточить в Гнезде и сделать производителем, или

— Что? — не выдержал я, но первый вариант мне уже не нравился.

— Изгнать из Гнезда, Тимур. Предоставить тебя судьбе. Выжить или пропасть.

Я выдохнул. С учетом, что секунду назад сдержал выкрик, что лучше сбегу, чем буду оплодотворять дракайн, такое решение Совета не казалось мне страшным.

— Зря ты радуешься, сопляк, — ехидно пришиб меня Родион, — изгнание означает полный отказ от неба, от крыльев и магии. Ты готов пожертвовать ими? Подумай о стоимости такого наказания.

Об этом я естественно не подумал и теперь, после злых слов Родиона, исход не казался таким радужным.

— Лично я, — заключил Родион, — буду ходатайствовать за заключение в Гнезде.

— А я попрошу Совет отпустить его в мир, повзрослеть, набраться опыта и дать возможность вернуться в Гнездо, если парнишка полностью овладеет силой.

— Он быстрее наберется опыта в Гнезде, чем среди людей, — вмешался Родион.

— У мальчишки проблемы с контролем над эмоциями.

— Скажем прямо — он их не контролирует.

Миши медленно помотал головой.

— Можно научить контролировать эмоции, если их испытываешь. А если нет, то и контролировать нечего. А разве мы, драконы, можем научить мальчишку чувствовать?

Миши оглядел собравшихся, но все промолчали. Что тут скажешь, все они были взрослее меня и соответственно, эмоционально отжигал здесь только я. По мнению Миши, слабовато как-то отжигал, недостаточно, чтобы испытать эмоции в полной мере.

— Он слабый. Если попадет в мир людей, они сотрут его сущность

— Либо зажгут искру Не надо недооценивать человеческие эмоции, они всегда служили отличным катализатором для драконов.

— Пусть решает Совет.

— Совершенно согласен, пусть решает.

До созыва Совета я почти не выходил из естественного облика. Если меня лишат права быть драконом, подниматься в небо, пикировать вниз, смогу ли я вытерпеть изгнание?

Мир там, за границей озера Титикака, сейчас ощущался враждебным, диким и совершенно неприспособленным для выживания драконов. Не зря же мы изолируем Гнёзда, чтобы людям труднее было приникнуть в наши убежища?

Но это во мне говорил страх от неизвестности. Разум твердил, что большинство сородичей живут среди людей, адаптируются и приносят пользу всем нам. Сам я рвался покинуть Гнездо, планировал жизнь с работой по специальности, рвался ухватить больше знаний, хотя наставники весьма дозировано вкладывали их в нас. За тридцать шесть лет по человеческим меркам они давно могли бы обучить нас всему, в том числе дать три-четыре профессии.

А сейчас, я не уверен, что смогу устроиться в мире людей, и тем более не смогу быть полезен нашей расе.

Известность пугала еще больше. Пару раз я сталкивался в небе с Анной. Почему она до сих пор не отлипнула от «дефектного» дракона? Ведь велика вероятность, что потомство от меня тоже будет дефектным.

Но Анна упорно добивалась моего внимания.

Как-то вечером, находясь в общем зале, на меня опять наехал Родион:

— Ты мог бы уже сейчас повлиять на решение Совета.

— Как?

— Вместо того, чтобы убегать от дракайны, сойдись с ней

Я фыркнул, не собираясь дослушивать основателя, но тот разозлился моей реакции.