Дракон цвета крови

– Второе – слушаться меня в том, что касается учебы. Безоговорочно. Скажу отжиматься – будете. Скажу бежать – побежите.

Ответом мне были согласные кивки.

– Третье. Если мне понадобится помощь – покопаться в библиотеке или что-то найти, навести справки… вы постараетесь мне помочь. В той мере, в которой это не будет вредить вашим семьям и вам.

На это девочки тоже были согласны.

– Тогда буду вас учить. И бить, и играть… сами напросились.

Зловещая ухмылка у меня получилась. Но девочек не напугала.

– Каэ, – Севилла заговорила первой, – а ты справилась без этого всего.

– Я умею бить. И знаю, куда и как. Вы пока не умеете.

– А научить ты нас сможешь?

– Смогу. Но еще я знаю возможности своего тела. Если Мариса расспросит брата, она узнает, что я никого из них не била голыми руками. Вот, посмотрите.

Я показала сумку. Та пошла по рукам, девушки осматривали ее, думали…

– Я очень слабая. Но с помощью этой сумки я уравняла наши шансы. Но я знала, как и кого ударить. Я не сомневалась. А вы так сможете?

Девушки переглядывались.

– Не сможете. Значит, вам надо будет быстро убегать. Кто на это способен?

Способных не было.

Утренняя зарядка воспринималась как неизбежное – и столь же необязательное – зло. Мне оставалось только развести руками.

– Девочки, печальный факт. Мужчина – любой, даже самый паршивенький, всегда будет сильнее. Просто потому, что у него мышц больше. Поэтому нам надо делать ставку на ловкость, гибкость – и да! Скорость. Обязательно скорость. Увернулась от первого удара, врезала сама – и ноги, ноги, ноги, уносите мою попу.

Девушки дружно заулыбались.

– Вот вам смешно, но это чистая правда. Поэтому… вот смотрите. Олинда, ты не могла бы подойти ко мне?

Олинда пожала плечами, но ко мне подошла.

– И что?

– Ударь меня.

– К-как?

– Как хочешь. Рукой, ногой, да чем угодно. И не бойся.

Олинда засомневалась. Как-то это было неправильно. Непонятно. И зачем? Все мысли у девушки на лице написаны были. Это же Каэтана. Вот она стоит… и ее просто так бить? Эм-м-м…

Я насмешливо фыркнула.

– Вот и второй экзамен провален. Первый был с Марисой, только что. Олинда, мне Матиас тоже знаком. Но если бы я колебалась… они бы меня в кустиках…

Девушки покраснели так, что стало ясно – теорию они знают. Ботанику в разрезе, ага.

Олинда шагнула вперед и замахнулась. Мимо.

Я отступила в сторону.

И снова замах. И снова отшаг.

Я лавировала в маленькой комнате, уворачивалась то так, то этак, а Олинда уже едва не бежала за мной. Наконец я перехватила руку на замахе – и придержала девушку.

– Все, хватит. Поняли?

– Лин тебя даже коснуться не могла, – задумалась Фатима. – А она старалась.

– Она медленно движется. Я видела движение вначале, я легко от него уклонялась. Фатима, иди теперь ты?

Девушка послушно вышла на середину комнаты. Олинда, сопя, как не подобает благородной эссе, почти упала на кровать.

– Несправедливо.

– Девочки, а где справедливость, если на одну меня четыре лося вылезло? – поинтересовалась я.

Мариса насупилась.

– Матиас жалеет…

– Вот, видите, как оплеухи-то действуют? Почти ничего не сломала, а человек уже раскаялся!

Девушки засмеялись. Фатима стояла и смотрела на меня. Упражнение второе.

– Фатима, я пробую до тебя дотронуться. Бить не буду, просто касание. А ты сделай, как я. Увернись. Поняла?

Фатима кивнула.

Сосредоточилась.

И ровно через пять минут подняла руки кверху.

– Сдаюсь. Каэ, у тебя шестнадцать рук?

– И восемь ног. И вообще я осьминог, – согласилась я.

Запыхалась, конечно, но в целом утренние старания давали результат, двигалась я неплохо. Это у Фатимы было ощущение, что я везде. Спереди, сзади, сбоку… я перемещалась, дотрагивалась, тут же уходила в сторону, и достать меня возможности не появлялось… да что ж это за издевательство такое?! Это прямо-таки было крупными буквами написано на симпатичном личике.

– Поняли? Вот для этого и нужно тренироваться. Я последнее время с зарядки уползаю. А вы?

На это девушки тоже внимания не обращали. Но действительно, я могла, а они – нет. И если им говорят, что так надо…

Будем тренироваться?

Будем.

Я оценивала девушек и не видела сомнений. Все решительные и спокойные. Все что-то для себя обдумали, все понимают, что их не одобрят, все готовы работать…

Самое опасное дамское настроение, кстати говоря.

В таком настроении Берта Бенц, наверное, и уехала от мужа к маме. С детьми. За сто километров. На самом первом автомобиле марки «Бенц», тогда еще не «Мерседесе», о нет!

Скорее, бамц, тынц, бенц…

Но ведь уехала – и доехала. И плевать, что пришлось закупаться бензином в аптеке, прочищать топливопровод шпилькой и изолировать провод подвязкой от чулка[9].

В таком состоянии и головы иным мужчинам отрубали, и все остальное тоже. Отрубали или отрезали. Или просто бросали все и уходили, хоть бы и в никуда. Решительное такое состояние.

И что мне оставалось делать?

Только одно.

– Девочки, если вы решились, нам нужно подходящее место для занятий. Там, где нас не будет лишний раз видно и слышно. Потому как не одобрят.

Девочки переглянулись и закивали. Будем искать.