Дракон цвета любви

Платья – туфельки – подвески – цветочки – бантики – ленточки… Для меня это тоже оказалось обязательно. Я едва не перешла на русский народный мат, но тут вовремя подключилась эсса Евгения Лонго. Вот уж для кого не было преград и препятствий.

Там, где Элия Лиез впадала в истерику, Евгения Лонго шла напролом.

Невозможно сшить платье за два дня?

Еще как возможно! Наймите пятьдесят портних, и будет вам счастье! Или эс Лиез так обеднел?

Нет? Пусть платит! Его дочь король поведет к алтарю, такой чести ни у кого не было за последние три года! А уж когда узнают про драконариев…

Последнее Евгения вслух не произнесла, но…

Что-то я сильно подозреваю, что эту новость Лиезам надо сообщать в лечебнице. Или хотя бы в присутствии личного доктора. А то опасно.

Или Маркус Лиез голосовые связки порвет, или лопнет, или его инфаркт хватит.

Матиас Лиез?

О нем я пока не думала. Пусть сидит, пока не поумнеет. Это мама-папа могли его опекать, любить и целовать в попу. А детство кончилось, и с такими замашками… я – это лучшее, что могло с ним случиться. Не убили, просто побили и мордой в реальность натыкали, пусть теперь в себя приходит! А то и хуже бы закончилось!

Так что на третий день от моего разговора с королем я стояла в храме и смотрела, как плывет к алтарю Мариса.

Плывет, сияет, светится…

Почти невесомая в волнах светло-голубого шелка, золотые локоны струятся по спине, из украшений на ней только жемчуг и бирюза, но сделаны они так…

Сразу видно, что в них ценен не материал, а работа мастера. Можно и сапфиры с бриллиантами повесить, но это будут кирпичи в кастрюльной оправе. А можно вот такое, вроде бы недорогое, но до того изящное…

Сияли собственным светом оба. И Мариса, и Орландо. А я за них попросту радовалась.

Да, мне такого не выпало. Я так никогда не выглядела, даже когда мы с Димкой в загс пришли. Посмеялись, потом вышли также, смеясь… а тут все намного серьезнее.

Уверена, для Орландо другой женщины не будет. Пусть даже академия, пусть куча смазливых студенточек, пусть они хоть строем ходят! У него так глаза сияют… не горят, а именно светятся теплом и лаской. Это не похоть, это любовь. Настоящая.

Нет, я не завидую. Пусть у них все будет хорошо.

Или завидую?

Не знаю.

Но когда Орландо застегивает на шее у невесты тоненькую золотую цепочку, когда Мариса робко тянется к нему и жених аккуратно придерживает ее за талию, когда они смотрят друг другу в глаза…

Как же это красиво!

И когда начинает розовым светиться алтарь и жрец объявляет, что Лелея благословила этот брак… о, и Даннара тоже, только у нее свечение золотистое, мягкое, уютное! Тут уже придворные начинают переглядываться.

Не поняла?

Так быть не должно?!

– Боги!

Хорошо, что я стояла рядом, успела поймать Элию Лиез прежде, чем та в обморок шандарахнулась. Да и все остальные бледновато выглядят – почему? Даже король как-то с лица спал, а младший принц, кажется, процедил сквозь зубы что-то неподобающее? Я-то сразу и не поняла, я привыкла, что в храмах боги себя проявляют. Они здесь вообще активные, с ними и поговорить можно при удаче. И молнией тебя не шарахнет, если не доведешь. Но это представление не для всех. Оказывается, обычно алтари не светятся и все происходит достаточно спокойно.

А тут…

Все, Мариса могла выйти замуж в рогожке, а Орландо жениться в одних трусах. Даже и без трусов. Их никто обсуждать не будет. То есть платья-украшения и прочее.

Все будут обсуждать, как светились алтари и две богини разом благословили этот брак.

Если Мариса и Орландо захотят, они станут звездами света. Думаю, на полгода сенсации хватит. Только они не захотят.

Ничего, чета Лиезов прекрасно за них оттопчется по всем балам, раутам и суаре, или как тут называют эти великосветские вечеринки? Вон, Маркус Лиез надулся так, что едва на нем куртка не лопается, сразу видно: доволен по уши!

А что?!

Это ж он все сделал, дочку замуж выдал… считай, стал знаменитостью благодаря своей красоте, уму и обаянию.

А дочь – так. Помогла. Но главный герой точно ОН! Интересно, а я так хочу? Вот как Мариса и Орландо? Не знаю.

А цепочки лежат в кармане и словно слегка греют ладонь.

Я и Хавьер?

Не знаю. Пока я ничего не знаю… скоро мы вылетаем в Санторин. А дальше – посмотрим!

* * *

Кто бы сомневался, что просто так мне жить не дадут?

Жизнь казалась так прекрасна: уютная постель, вкусный завтрак, приятная застольная беседа – Лиезы были почти восхитительны. Мать подозревала, что я приложила руку к устройству в жизни ее дочери. Отец оценил проявленное ко мне королевское внимание и тоже решил быть вежливым.

И вот все прекрасно, и я выхожу утром из особняка Диезов – и получаю по физиономии:

– Ах ты дрянь!!!

Все произошло так неожиданно, что я даже дернуться не успела. Упала, откатилась в сторону, понимая, что могут начать добивать ногами, едва не полетела вниз по ступенькам.

Хорошо, сгруппировалась, не то было бы хуже.

И кто это тут меня?

Однако!

Папаш-ш-ш-ша!

Эс Рауль Кордова, собственной недобитой персоной!

Зря он руки распустил, зря. Сейчас он об этом сильно пожалеет, а я еще добавлю.

Уже жалеет.