Дракон в её теле

— Жаль, — заключил я в итоге. — Но мы еще можем верить в чудо. Так ведь? Вдруг эра Марианна сможет обмануть моего отца, искусно притворившись мной?

— Все пропало, — прошептала в ответ Мэделин, — вот и наш конец…

Как оказалось позже, девица была весьма недалека от истины.

Тин приходил снова спустя какое-то время и с ходу сообщил, что пришла пора затаиться, а лучше бежать, после чего несколько раз протяжно взвыл, едва не доведя сьерру О'нил до нервного срыва. Пока он пытался найти нужные слова, чтобы объясниться с женщинами, я заметил, как перстень с рубином на его мизинце стремительно теряет цвет, превращаясь в прозрачный. Это было очень-очень плохо и означало лишь одно: кто-то из членов королевской семьи истощил магический резерв и находится на грани.

Данную систему защиты придумал Геррард, как только вступил на пост старшего советника: зачарованный камень был на крови привязан к королевскому роду Буджерсов и расколот на десяток камешков поменьше; в случае болезни или ранений членов семьи они темнели. От пагубного магического воздействия, напротив, светлели. Так просто и весьма действенно, ведь все приближенные в случае беды мгновенно получали знак.

— Вы только не бойтесь, но король… — задыхаясь, лепетал Тин, — он в бешенстве. Я получил мысленный сигнал от эра Геррарда, он просил предупредить вас. За вами, ваше высочество, могут прийти для беседы. Кажется, им пришлось все рассказать его величеству!

— И сильно его разозлить, — кивнул я, не сводя глаз с перстня на руке парня. — Похоже, Андрис применил право воздействия.

Рыжий глянул на кольцо и совсем обессилел. Нащупав стену, он прижался к ней спиной и попросил:

— Отпустите меня назад, в трущобы. Я недостоин такой участи… тьфу… то есть чести — служить короне!

Я поморщился: и что только Андрис нашел в этом слабохарактерном нытике? Да, одаренный, но там проблем в голове больше, чем положительных моментов. Насколько знаю, парень жутко боится спать без света, впадает в панику, когда на него повышают голос, и постоянно находится в состоянии вялой меланхолии. А еще он неряшлив и вечно забывает всюду мелкие карамельки в разноцветных обертках, кои поедает в неограниченных количествах…

— Что же теперь будет? — обеспокоенно спросила Мэделин Айгари, прижимая ладони к пылающим щекам. Посмотрев на меня, она растерянно пробормотала: — Поверит ли его величество в оборот и в то, что Мари не хотела ничего подобного?

— Бедная девочка! — присоединилась к стенаниям сьерра.

— Так! Отставить истерику! — рявкнул голосом девицы Марианны и сам удивился, как проникновенно получилось. — Тин, вернись к Андрису и будь рядом. В случае чего, приходи за мной, я буду готов к аудиенции, если она понадобится. И не дрожи так! От вида твоего недомогания даже мне плохо становится.

И я не шутил.

Меня снова начало трясти, и непривычный холод сковал по рукам и ногам. Сьерра О'нил, первой заметив недомогание, бросилась ко мне, придерживая за плечи.

— Да у вас ледяные руки! — посетовала она, помогая дойти до постели. — Разве может маг огня мерзнуть? Вы ведь все знаете о своей стихии, вы должны понимать. Умоляю, скажите нам…

Я ничего не отвечал, молча приняв ее помощь и укутавшись в одеяло по самые глаза. А при следующей попытке задать вопрос одарил столь красноречивым взглядом, что она отпрянула и трижды извинилась. Мне было интересно находиться среди этих женщин, участвовать в их перепалках и чувствовать себя в некотором роде одним из них. Такой странный опыт позволял на время забыть о проблемах, но только проблемы не забыли про меня.

Огонь в теле Марианны угасал. Ее магия уходила, забирая с собой огромное количество сил, и происходило это стремительно. И, кажется, дело было в проведенном надо мной ритуале. Как следствие — девушка могла умереть. Вот такие нехитрые выводы я сделал про себя, думая максимально «громко». Этого хватило, чтобы Тин услышал, кивнул и наконец ушел за Андрисом.

А дальше, оставшись наедине со сьеррой О'нил (она отослала Мэделин в свою спальню, велев находиться там, пока не позовут), я упорно молчал, пытаясь согреться, и даже незаметно для себя провалился в глубокий сон без видений.

Разбудили меня голоса. Андрис и сьерра тихо переговаривались рядом с моей постелью. Она рассказывала ему о поджоге и о том, как обнаружила новую подмену тел, завершив повествование моим плохим самочувствием.

— Как ты? — в итоге спросил Андрис, быстро поняв, что я бдительно прислушиваюсь.

Я высунулся из-под одеяла, прислушиваясь к чувствам девушки.

— Кажется, неплохо, — ответил, осматривая комнату.

Не обнаружив Марианны, вопросительно уставился на Андриса. Выглядел он паршиво: глаза и щеки впали, а губы приобрели синеватый оттенок.

— Расскажи о холоде, — велел советник, не обращая внимания на гувернантку.

— Пусть она выйдет, — капризно заявил я, — ткнув в женщину пальцем. — Есть гипотеза, что это от нее у меня мороз по коже.

— Я бы хотела остаться, — как-то слишком робко отозвалась она, заставив меня напрячься и задуматься: что произошло, пока я спал?

— Он прав, нам нужно поговорить наедине, — встал на мою сторону советник.