Дракон в мантии

– Хорошо, очень хорошо, – бормотал периодически монах, взвешивая на руках кусочек ткани. Иногда казалось, что он совершенно не слушает рассказ. – Я посмотрю похожий узор в библиотеке, мне кажется, что я уже видел нечто подобное. – Он провел над лоскутом ладонью и вернул его Нику. – Но лучше показать это Хронографу. Боюсь, что все это звенья одной цепи. Идите. Да благословит вас Вечный!

Никсар кивнул и первым потопал к святилищу Зеркала. Я махнула рукой и устремилась за ним. Как же хорошо гулять по снежку в теплых сапожках! Сартур тоже махнул рукой и, развернувшись, пошел к монастырю. Оно и правильно. Холодно тут для долгих прощаний и слез умиления.

За святилищем действительно обнаружилась узкая мощеная тропа, полузаметенная снегом. Неудивительно, что я ее не заметила. Никсар уверенно шел вперед размашистым шагом, и я едва за ним поспевала. Благо идти было относительно легко, без камней, коряг и ступеней. Хотя и в гору.

Солнце уже стояло в зените, когда на очередном повороте тропа уперлась в неприступную каменную гряду. Плотная стена скал взмывала практически вертикально вверх, не оставляя даже надежды на нее взобраться. Тем более без специального снаряжения и подготовки. Однако при  ближайшем рассмотрении в скалах обнаружилась узкая расщелина. Протиснуться можно, но только если боком. Привет клаустрофобии, называется. Судя по всему, нам именно туда.

Ник посмотрел на меня и скомандовал:

– Привал! Сначала поедим и согреемся, а уже потом посмотрим, что там. По ту сторону гор.

Я кивнула. Никсар достал из котомочки одеяла и свернул их бубликом, образовав что-то типа сидений. Потом из котомочки появились термос, вечные румяные яблочки, сэндвичи и непонятная круглая штука на подставке, дивно напоминающая спутниковую тарелку.

Тарелочку Ник установил вогнутой стороной к нам, что-то над ней пошептал, щелкнул пальцами и металл начал разогреваться.

– Портативный обогреватель, – пояснил он. – Я совсем забыл, что его брал. А когда ты ушла, решил перебрать вещи, и вот – нашел. Держи чай.

– Спасибо. – Кружка почти не согревала. Чай был еле теплым. Мороз… не сказать, что б сильный. Может, градусов пять ниже нуля. По такому в парке хорошо гулять, а потом зайти в кофейню с булочками и свежими круассанами. Помню, мы с Динкой часто так гуляли. А потом сидели у окна, пили кофе, ели пирожное и болтали о всяком разном и совершенно неважном. Эх, Динка, Динка. Когда я уже к вам вернусь?

– Замерзла? – Ник забрал у меня пустую кружку, протер снегом и засунул обратно в котомку. – Дай сюда руки. – Прежде чем я опомнилась, парень спрятал мои ладони в свои и поднес к губам, согревая дыханьем. Руки у него были очень горячие и слегка влажные от снега.

– Ты что делаешь? – опешила я.

– Тебя согреваю. Не дергайся. Пальцы совсем холодные.

Я замерла. И что теперь делать? Совершенно идиотская ситуация. С одной стороны, вырываться и скандалить глупо. С другой, все это очень неудобно и как-то… выходит за рамки приличий. Нет?

Наконец Ник выпустил мои ладони и начал торопливо собираться, не глядя на меня. Я отошла в сторонку и принялась изучать расщелину. Все-таки в последнее время у него дивно получается создавать неловкие и двусмысленные ситуации.

– Держи. – Спутник подошел и протянул мне свои варежки.

– У меня есть.

– Еще одни сверху надень. Ты мерзнешь.

– А ты как же?

– Обойдусь. Тут не так холодно, а я горячий.

Я уже говорила про двусмысленность, да? Варежки я все-таки взяла и натянула поверх своих. Только сейчас поняла, что ладони Никсара ощутимо больше моих. А он, удостоверившись, что я утеплилась, скинул с плеча котомку и первым полез в расщелину. Мне ничего не оставалось, как начать протискиваться следом.

Метра через два узкая щель расширилась до размеров приличного каменного коридорчика. Идти по нему можно было даже рядом. Где-то в вышине ослепительно сияло голубое небо, а под ногами шуршали маленькие камушки. Постепенно становилось все теплее и теплее. Я стащила сначала Никовы варежки, а потом и свои. Затем скинула капюшон плаща. Шедший чуть впереди Ник даже расстегнулся. Видимо, и вправду очень горячий.

Впереди забрезжил далекий свет. Похоже, расщелина все-таки была сквозной, и мы тут точно не застрянем. Это радует.

– Стой, ты слышишь? – Ник остановился и вскинул руку вверх. Я напрягла слух.

– Нет.

– Не двигайся, пусть шорох уляжется. Кажется, там, впереди, шум воды и пение птиц.

Я честно замерла и вся обратилась в слух. На какое-то мгновение мне почудилось, что да, какие-то непонятные отголоски есть, но это на мгновение. Ник же явно слышал больше и шагал вперед быстро и уверенно.

Свет приближался и казался необыкновенно слепящим, после туннельного-то полумрака. А еще через десяток метров мы вышли из расщелины на каменный уступ.

– Какая красота! – вырвалось у меня.