Дракон в серебряной чешуе

— Я остался в Хефордейле и принес лорду вассальную клятву. Но мы не смогли удержать дорогу на запад, не смогли противостоять чудовищному оружию Псов. Впрочем, со временем это оружие удалось уничтожить, а другого, подобного, у Псов, похоже, не оказалось. Во всяком случае, никто не видел, чтобы в этих краях они его применяли. Но пока оно у них было, Пек воспользовались им сполна. Все большие Долины юга были разрушены, все до единой! — Рука его сжалась в кулак, хотя голос звучал все так же бесстрастно. — У нас не было вождя, способного сплзтить вокруг себя лордов всех Долин. Псы смогли в этом убедиться. Редерд из Дорка, Мейрик из Гестандейла, Лауги — все лишились своих владений и солдат либо погибли. Псы хорошо подготовились к войне. Им были известны все наши уязвимые места, а их, как видно, оказалось больше, чем укрепленных. Силы лордов были разрознены, и Псам ничего не стоило уничтожить их по одному, подобно тому, как сбивают с дерева созревшие плоды. Нам же оставалось бежать, прятаться и опять бежать. От нас сохранились бы только кости, белеющие в поле, если бы с севера не пришли четыре лорда, сумевшие навести некоторый порядок в наших рядах. Они убедили всех, что нужно либо объединиться, либо умереть. Так возник союз, заключивший договор с Всадниками-Оборотнями.

Совершилось это не скоро, но мы повернули течение вспять: отбивали у Псов долину за долиной. Правда, и они порой одерживали победы, как случилось у Переправы на Вегре, и все же, я верю, придет время, когда Псы будут скулить, а не лаять, и мы разочтемся с ними сполна. Только с чем мы тогда останемся? Большинство лордов погибло, Долины лежат в развалинах. Хай-Халлак должен претерпеть сильные перемены. Вероятно, он будет управляться четырьмя верховными лордами, хотя нет, тремя — ведь Скаркер умер, не оставив сына и наследника. Да, наша страна будет совсем другой.

— Что же будешь делать ты? Останешься служить Хефордейлу?

— Ты имеешь в виду — если доживу? — он улыбнулся. — Для меня нет смысла загадывать о будущем. Кто-то переживет войну, но я, будучи воином, вряд ли окажусь среди этих выживших. Я не уверен, что увижу окончательную победу, ибо с тех пор, как я вошел в возраст, вся моя жизнь проходит на войне. Мира я почти не помню. Но в мирное время присягу Хефордейлу я не принесу. Возможно, постараюсь осуществить мечту своего отца — отправлюсь на север за собственной долиной, но я ничего не загадываю наперед. Сейчас умнее всего — жить сегодняшним днем.

— Рассказывают, будто на севере и на востоке сохранилось больше строений Древних, чем у нас, — я старалась припомнить то малое, что слышала об этих краях.

— Правильно. Может быть, как раз потому война туда и не дошла. Пора ехать дальше, девушка-воин.

Ночь застигла нас среди скал, где мы и расположились на ночлег, не разжигая костра, который мог нас выдать. Я предложила Джервону разделить со мной плащ Оманда, и он воспринял это совершенно естественно, словно рядом с ним был Эйнин, а не Эйдис. Вдвоем под плащом было тепло, и мы хорошо выспались, не обращая внимания на мороз.

На следующий день мы достигли Переправы. Там все еще сохранились следы сражения, но поодаль виднелись останки погребального костра. Джервон, вытащив меч, отдал им честь кострищу.

— Это сделал Хефордейл. Его воины воздали почести павшим. Выходит, они снова воссоединились и выступили.

Спешившись, он принялся искать брошенное оружие. Его добычей был десяток арбалетных стрел, который пополнил его небогатый запас, а также красивый кинжал с усыпанной драгоценными камнями рукоятью и лезвием, совершенно не затронутым ржавчиной, несмотря на то, что кинжал долго пролежал на открытом воздухе.

— Работа Псов, лучшее, на что они способны, — пояснил Джервон, заткнув кинжал за пояс и вновь поднимаясь в седло. — Едем — отсюда начинается торговый тракт на юг, в Трименкипер. Хотя, может статься, этого города уже не существует.

Уже вечерело, но мы не остались ночевать у Переправы. Здесь слишком близко был погребальный костер, и это место вызывало слишком много воспоминаний у моего спутника. Мы поехали дальше, пока Джервон не свернул в ущелье. Здесь было пространство, защищенное от ветра, где оставалось множество старых кострищ и какая-то загородка из жердей.

— Здесь был лагерь, — Джервон пошевелил сапогом золу. — Давно остыла. Думаю, тут мы будем в безопасности.

Но костер разжечь мы снова остереглись. Эта ночь была лунной, и я решила взглянуть на свой талисман. Несмотря на то, что сейчас я была не одна и сохранить тайну не представлялось возможным, мне необходимо было узнать, что с Эйнином.

Сразу после ужина я вынула кубок, развернула его и чуть было не уронила. Пятно, ранее казавшееся туманным, успело потемнеть, захватив ножку, а вся нижняя часть кубка совсем почернела. Мне стало ясно, что злые силы захватили Эйнина, и все же он был жив — в противном случае, кубок почернел бы полностью.

— Что это? — спросил Джервон.

Я не хотела объяснять, но уйти от ответа было нельзя.