Дракон ведьме не пара (СИ)

— Почему это? — только произнесла я, а дракон подхватил, будто ждал мой вопрос:

— Ты обратилась в дракона, любимая. Наша кровь пересилила… Ты стала белой виверной!

«Белая виверна», — прокрутилось в голове повтором. Заторможенное сознание не сразу распознало смысл; ухудшало состояние радостные восхваления дракона. Он повторял, что теперь вся знать будет восхищаться мной, что даже отец не сможет игнорировать нас. О ком шла речь, я не понимала. Лишь пыталась переварить, почему дракон решил, что я — именно я! — стала белой виверной.

А цепочка событий обрывалась мыслью спасти Мору от вспышки ярости дракона… Этот страх был настолько всепоглощающим, что… боль от огненных печатей стала невыносимой, как будто разъедая, затем в глазах потемнело. На мгновение я ощутила, как кожу словно окатило ледяной водой, усмиряя пламя печатей.

Так и становятся драконами? Котелок полетел, и давай чудить?

Ведьма, обратившаяся в дракона. Срань какая!

В подтверждение собственных мыслей я брезгливо потерла руки и плечи, будто пытаясь смыть с них бремя позора. То, как дракон, смотрел на меня, не оставляло никаких сомнений, что драконидица Синтия сумела обратиться. А белые виверны чем-то особенно выделялись… Только вот тело, может, и принадлежало дракону, но душа сейчас в нем находилась моя — ведьмы. И оттого меня разрывало на части! Ведьма в теле дракона вдруг стала настоящим драконом!

— Родная, до сих пор ощущается влияние договора? Я затянул экзамен — вот во что это вылилось.

Дракон в очередной раз схватил меня за руки, по коже разливалось успокаивающее тепло, но мне хотелось скрыться от всего, что пришлось пережить за последние несколько дней.

Пазл складывался. Боль и слабость в теле остались после трансформации. В памяти разбитыми осколками вспыхивали образы, где дракон защищался от огромного хвоста, покрытого белой, поблескивающей на свету чешуей.

— Расскажи мне, что произошло на экзамене, в подробностях, Дункан.

Мужчина ласково улыбнулся, отчего у меня заныло в груди.

— Во-первых, твои волосы изменили цвет, а во-вторых, твоя магия бесподобна!

Я недовольно поморщилась в ответ. Это не то, что я рассчитывала услышать. Но дракона, видимо, это волновало больше всего. Он с умилением перебирал пряди волос, будто чесал за ушком плюшевую версию бурвалопрыга. Благодаря этому я на секунду поймала себя на мысли, что мы с Синтией сейчас не просто возлюбленная хранительница дракона, а выигранный джекпот, суливший богатство и славу. Что такого только в изменении оттенка волос для драконидицы? И почему вообще это произошло? Высвобождение магии сулит внешние изменения? Или это следствие первого обращения?

Бросив взгляд на руки дракона, в которых лежала светлая прядь волос, почти белая, я в шоке зависла. Это что теперь значит? Из простой блондинки я стала седой? Пепельная ведьма — это ж прибиться можно! Таким же замедленным эхом до сознания доползали последующие слова дракона:

— Абсолютно все были в восторге от твоей истинной формы. Я видел одобрения даже в лицах моего отца и твоего дяди. А Делия от зависти чуть не устроила публичную истерику. Я тогда едва сдержался от смеха… Делия всегда была эксцентричной…

Тут каким-то образом и о других драконицах зашла речь. Этот ящер точно бахвалился, что его избранница стала центром внимания, отчего даже мне сделалось тошно. Хуже всего то, что его уносило в неведомые земли от гордости, и он щебетал без умолку. Никогда еще не видела, чтобы мужчина столько трещал! Его пора понизить с драконоящера до головастика лягушки, у которого еще даже лапки не появились — только хвостик. И чем дольше я слушала дифирамбы драконьей ипостаси Синтии, тем сильнее у меня заворачивались уши. С каждой минутой внимание рассеивалось, казалось, это уже никогда не закончится. Усталость наваливалась, и я обреченно упала на подушки.

«Чем только заслужила подобное наказание?», — взвыла я мысленно, закусив губу.

Время шло. Дракон, видимо, уставший разглагольствовать попусту, обратил внимание, что я его больше не слушала, рассматривая синий цвет штор. Меня вдруг одолела ностальгия по дому, хотя заточение на данный момент было кратковременным. Думать, сколько это продлится, я себе отказывала. Чаша весов то и дело норовила перевернуться и явить миру истинное положение вещей, а с каждым днем шансы быть раскрытой — увеличивались.

Но что если настоящая Синтия сейчас пребывала в моем теле? Эдди уж точно бы распознал замену… и не позволил бы той мне творить что-либо опасное, пока истинная душа не вернется.

Опомнившись, что стало тихо, я с недоумением воззрилась на дракона. Тот выглядел озадаченным и немного смущенным, судя по едва выступившему румянцу на щеках.

— Закончил? — поинтересовалась я прямо и медленно скрестила на груди руки, боясь, что после трансформации суставы еще не восстановились.

Как ни крути, а тело Синтии приходилось беречь, иначе ведь самой и достанется в первую очередь.

— Ага-а, — протянул дракон замедленно и кивнул.

На нас обрушилась тишина, чудившаяся благословением. Мы смотрели друг на друга, словно впервые увиделись.