Дракон восточного моря, кн. 1. Волк в ночи

Одна только Йора смутно понимала, в чем тут дело. Она помнила, как Торвард конунг бился в руках своих телохранителей и стонал от невыносимой внутренней боли. Крови Вемунда жаждал тот же злой дух в нем, который едва не погубил Йору и причинял такие страдания самому Торварду. Но это не отменяло его вины и необходимости мести.

И вот теперь из троих сыновей у Сигмунда хёвдинга остался только один. Было ясно, что теперь Бьярни будет узаконен, тем более что он показал себя вполне достойным этого. Все соседи хорошо знали, что им было сделано, и пересказывали Сигмунду хёвдингу отзывы Торварда. «Один мужчина в доме у них все-таки нашелся» – в устах конунга фьяллей это была нешуточная похвала, и своими досадливыми словами, перемежаемыми крепкими ругательствами, Торвард против воли оказал Бьярни немалую услугу. И теперь хёвдингу стало понятно, почему там, на причале Винденэса, Торвард конунг сказал ему «даже если ты родишь еще десять сыновей взамен этих двух». Он-то знал, что Сигмунд хёвдинг уже лишился по его вине не одного, а двух сыновей. Вот почему он так охотно пошел на поединок с Вемундом и говорил, что «этот парень рано или поздно захочет со мной подраться», – он уже знал, что Вемунд имеет причину для кровной мести ему, и дал тому возможность попытать удачу, не откладывая. Пусть он не сказал об этом вовремя – но если бы младший сын Сигмунда тогда знал, что ему уже есть за что мстить противнику и помимо неучтивости к йомфру Альделин, разве бы что-то изменилось?

Но оценила жестокое благородство Торварда одна только Дельбхаэм.

– Он дал возможность тебе , сын мой, исполнить долг перед родом и снова отличиться! – сказала она Бьярни. – Конунг фьяллей носит в себе проклятье и сам является проклятьем семи морей, но он сделал тебя единственным сыном хёвдинга и еще сделает законным его сыном. Уважай его за это. Хорошего врага не стыдно уважать!

Эта женщина рассуждала как истинная дочь короля.

– Бьярни поступил правильно! – объявил Сигмунд хёвдинг, обдумав все произошедшее. – Мой дом был обесчещен насильственным вторжением, и лучше этому дому было умереть, чем терпеть позор. Я сам сделал бы то же самое, если бы у меня не оставалось никаких других средств отстоять свою честь. С малыми силами мой сын дал достойный отпор большой дружине могущественного конунга, и я горжусь тем, что у меня нашелся такой сын.

Слова эти были сказаны за столом Ивара хёльда, и через несколько дней о них уже знала вся округа. Бьярни после этого прославился. Соседи говорили, что всегда ожидали от него многого, но теперь он подтвердил их ожидания. Новость о королевском происхождении Дельбхаэм быстро распространилась, и все стали говорить, что-де всегда видели в Бьярни признаки благородной крови, несмотря на то что он считался сыном рабыни.

Время потихоньку шло, и если боль от потерь еще не утихла, то постепенно домочадцы Камберга обратились к другим заботам и даже некоторым радостям. Приближался Блосдаг – Ветродуй, Ветряной день, который считается последним днем зимы [9]. До настоящего прихода весны оставалось еще очень далеко: снег и не думал таять, а, напротив, шел каждый день, однако этому все радовались, ведь ясная погода в Ветродуй предвещает неурожайный год. Но в этот день просыпается богиня Фрейя, скованная долгим зимним сном, и вся округа готовилась, как всегда, радостно отметить пробуждение новой весны.

По обычаю, в каждой округе выбирают самую красивую девушку, чтобы она олицетворяла приход Фрейи, – в белой одежде, с двумя факелами в руках, она с наступлением темноты приходит в дом общего пира, чтобы принять дары и благословить праздник. Накануне Ветродуя все девушки с окрестных дворов и усадеб собирались вместе, чтобы выбрать Фрейю для завтрашнего торжества. В прежние несколько лет, с тех пор как Йора стала взрослой, собрание назначалось в усадьбе хёвдинга, но в этом году, помня обо всех печальных событиях, девушки сошлись в усадьбу Бобровый Ручей, у Эльвира хёльда. И то Йора узнала об этом случайно – несколько бродяг, которые в ожидании праздников всегда околачиваются возле богатых усадеб, рассказали о завтрашнем собрании, когда зашли погреться в Новый Камберг – так стали называть зимнее пристанище хёвдинговой семьи.

– Как же так? – делилась с Бьярни удивленная Йора. – Почему же я ничего не знаю? Почему же Ауд меня не предупредила? Может, кто-то от нее приходил, а мне не передали?

Но женщины и челядь на кухне только переглядывались и недоуменно пожимали плечами. От йомфру Ауд, дочери Эльвира хёльда, никто не приходил.

– Наверное, подумали, что ты не захочешь веселиться, потеряв обоих братьев, – устало вздохнула фру Лив.

– Но я… – Йора опустила глаза. – Да, я знаю, наверное, я должна остаться дома, но… Что же, Фрейя к нам теперь не придет?