Дракон восточного моря. Книга 1. Волк в ночи

В зале раздались громкие негодующие крики. Брикрен, как побежденный, не вправе был требовать заложницу из враждебного рода. И то, что он решился-таки на это, означало угрозу с его стороны. Если Миад примет его условие, это будет означать, что он и сейчас боится Брикрена. Бояться рига Снатхи стоило, но все родичи Миада не желали этого признать. Те же из знатных мужей, что не состояли с королем в близком родстве, сами не сводили глаз с Элит Благородной и не собирались отдавать ее врагу!

– Тише, тише, сыновья мои и воины! – Миад поднял руки, ничуть не встревоженный этим требованием. – И один человек может привести гладкую телочку к водопою, но и сто сильных мужей не заставят ее пить! Пусть дочь моя [15] Элит Элга сама скажет, придется ли ей по сердцу такой брак, и я не буду спорить с ее решением, каким бы оно ни оказалось!

Все замолчали и в ожидании уставились на Элит. Она поднялась с места, улыбаясь, гордая своей красотой и тем вниманием, с которым на нее смотрела половина Зеленых островов. Никто не знал, что она решит: ведь риг Брикрен по праву считался одним из доблестнейших и знатнейших мужей, и даже ей такой брак мог показаться почетным и привлекательным. А уж что она подчинит его себе и заставит во всем выполнять ее волю, никто из ее близких не сомневался – Брикрен сам не понимал, что добровольно отдается в руки Элит и ее рода.

– Скажи мне, Элит с прекрасными волосами, дочь Форгала Быстрого Оружия, Элит, которой повинуются герои, хочешь ли ты стать моей женой? – обратился к ней Брикрен.

– Ни одна невеста с изящными руками не отказалась бы от чести разделить твое ложе, Брикрен мак Лугайд. Но я уже сделала свой выбор. Было много мужчин, что искали моей любви, но никого не полюбила я, кроме Бьярни сына Сигмунда, – сказала Элит, и по залу пробежал громкий вскрик изумления. – Хочу я, чтобы мой бок по ночам был рядом с его боком, и его выбрала я, как славнейшего из героев, на чьем челе печать благословения!

С этими словами она повернулась к Бьярни, всем видом приглашая его подойти. Ни она, ни кто-то другой и мысли не допускали, что он может отвергнуть эту завиднейшую и почетнейшую участь. А Бьярни немного переменился в лице: то, что он надеялся отложить хотя бы до завтра, упало ему на голову прямо сейчас. Отступать некуда.

Мелькнула мысль, что настало последнее мгновение, когда он еще может повернуть судьбу – сказать «да». И навсегда забыть о том, что приехал сюда как непризнанный внук рига Миада.

Элит смотрела ему в лицо своими сияющими глазами и ждала его решения. А ему казалось, что она держит его душу на ладони и ясно видит малейшие ее движения.

– Никогда в моей жизни не слышал я слов более лестных и почетных для меня, – хрипло от волнения выговорил Бьярни, с трудом поднявшись на ноги и придерживаясь за плечо сидящего рядом Ивара хёльда. Рана на бедре сильно болела, стоять ему было тяжело, и это заметно портило торжественность мгновения. – И будь это в моей власти, ни одну женщину на свете я не назвал бы своей женой с большей охотой. Но это не в моей воле, и никто на свете не обладает силой, дабы устранить существующее препятствие.

– Вот как! – Элит с выразительным недоумением приподняла свои прямые черные брови. – Что же это за причина, над которой не властны ни смертные, ни даже боги?

– Дело в том, что я еще не сказал вам всей правды о моем происхождении. Скажи мне, риг Миад, – Бьярни обернулся к королю, – правда ли, что у тебя была дочь по имени Дельбхаэм?

Сердце его замерло: а вдруг старик сейчас с недоумением ответит «нет» и все его надежды и расчеты развеются как дым? Вдруг все то, к чему он успел привыкнуть, окажется только сказкой?

Впрочем, тогда исчезнет то самое препятствие, о котором он только что объявил. И он уже не был уверен, что отсутствие кровного родства с Миадом и Элит его огорчит.

– Да, у меня была дочь по имени Дельбхаэм, – помедлив, с удивлением ответил седовласый риг. – Но откуда тебе это известно?

– Правда ли, что ее увезли из дома враги, когда ей было всего пятнадцать лет?

– И это правда. Но почему ты заговорил о ней? Может быть, ты что-то о ней знаешь?

– Мне известно все о ее судьбе, потому что я – ее сын, – объявил Бьярни, ловя ухом изумленный гул, прокатившийся по броху. – Все эти годы она жила в доме моего отца, Сигмунда хёвдинга, и в его доме я родился, ее единственный ребенок. Много лет я не знал ничего о ней и о своем роде, пока этой зимой в наш дом не явился могущественный враг, а хозяина не было, и некому было постоять за его честь и имущество. И тогда моя мать объявила мне, что она – королевского рода, что я – внук могущественного и славного короля Миада Железная Рука, а значит, обладаю силой и удачей для борьбы с врагом. И слова ее оправдались, я одержал победу, и все люди в нашей округе признали, что только человек истинно высокого рода смог бы совершить подобное.

– Ты – сын Дельбхаэм? – Изумленный Миад встал с места и сделал несколько шагов навстречу Бьярни. – Сын моей дочери?