Дракон восточного моря. Книга 1. Волк в ночи

И, по-хозяйски взяв девушку за руку, увел ее через гомонящую толпу к усадьбе. Она не противилась и даже не оглянулась. А Бьярни пошел искать Йору. Под масками и в темноте никто никого не узнавал, и она могла веселиться совсем как прежде, но сейчас маски будут сняты, и ему лучше находиться подле нее.

Йора сама к нему подошла и взяла за руку.

– Ты знаешь, кто это был? – спросила она.

– Где?

– Ну, бежала вместе с тобой.

– Кто?

– Это и есть Ингебьёрг, дочь Халльгрима хёльда из Коровьей Лужайки. Сестра Эрлинга.

– А! – теперь и Бьярни все понял. – Узнай она меня раньше, разумеется, йомфру предпочла бы упасть, но не прикасаться к сыну рабыни!

– А она тебе понравилась?

– Да я ее совсем не разглядел.

– Она красивая. – Йора опять вздохнула. – И бегает вон как быстро.

– Да, бегает она неплохо, – согласился Бьярни. – Ну что, пойдем в дом? Ты не замерзла?

– Молодец, Бьярни, ты просто лось! – Ульв, сын Ивара хёльда, на бегу помахал им рукой. – Ну, как йомфру Ингебьёрг на ощупь?

– Бежал бы побыстрее – пощупал бы сам.

– Я бы и пощупал, да Хаки, этот козел безрогий, меня нарочно толкнул. Иду с ним разбираться.

– Удачи тебе! – пожелал Бьярни в спину Ульва. Если бы и он мог так же легко «разобраться» со своими врагами, насколько проще стало бы жить!

Прошел еще месяц, приблизилось весеннее равноденствие – Журавлиный День. Журавли приносят свет, и теперь уже можно работать вечером, не зажигая огня, что большое облегчение для глаз и легких, уставших за зиму от дыма очагов. Через две недели будет Праздник Дис, после которого начнется лето [12]. По всем семи морям вдоль оттаявших и зазеленевших берегов потянулись торговые корабли, во всех округах и харадах зашумели весенние тинги. На Квартинге их проводилось два: тинг восточной половины и западной. На тинге западной части присутствовал сам Рамвальд конунг, в восточной главенствовал его племянник и наместник Фримод ярл, по прозвищу Серебряная Рука. Хёвдинги харадов составляли круг, разбиравший тяжбы и обсуждавший с ярлом все общие дела, чтобы потом говорить о них с народом. Одним из них был Сигмунд хёвдинг. В поездку он собрался, как всегда, со всей семьей, дружиной и соседями, так что сопровождало его не менее полусотни человек. Он намеревался объявить Бьярни своим законным сыном и полноправным наследником. Из чего неизбежно следовало, что тому пора присмотреть подходящую жену.

Тинг собирался в Курганной долине, в трех днях пути от Камберга. Издавна здесь хоронили самых знатных покойников, и самым старым курганам исполнилась, как говорили, вторая тысяча лет. Фьорд всегда считался «землей мертвых», и никто здесь не селился, несмотря на хорошую траву и удобные пастбища. На самом широком лугу стояло святилище Фрейра с китовыми и бычьими черепами возле жертвенника, выложенного из белых камней в виде ладьи. На скале у края поля имелась площадка, предназначенная для разбора дел.

Поодаль от курганов были вырыты ямы для землянок, которые каждый год заново покрывались крышами. Землянка Сигмунда хёвдинга отличалась просторными размерами и имела отгороженную каморку для женщин. Сюда поставили столы и скамьи, в двух больших очагах разожгли огонь, повесили котлы, поставили бочки с пивом. Привезя от конунга кое-какие подарки, Сигмунд хёвдинг мог себе позволить на тинге жить с таким размахом, к которому привык. В первый же день о событиях в Камберге узнали все, даже те, кто зимой не успел об этом услышать. К Сигмунду постоянно заходили гости, и он каждому заново рассказывал о зимних событиях в своем семействе. Многие считали, что вся эта история прибавила ему чести: оба сына погибли достойно, а оставшийся не менее достойно постоял за дом и честь рода.

– Конечно, он еще отомстит за братьев! – говорили гости, с уважением поглядывая на Бьярни. – Обязательно! Если человек удачлив, то ему все удается!

Но шли и другие разговоры. Йора уже почти привыкла и притерпелась к мысли о том, что на нее смотрят как на опозоренную, и даже почти научилась держаться невозмутимо, но радости от этого получала очень мало.

К тому же и отцу ее приходилось переносить похожие трудности. В первый же день после общего сбора каждый харад собрался, чтобы подтвердить полномочия прежнего хёвдинга или выбрать нового. Хараду Камберг выбирать сейчас было особо не из кого: достаточно знатными и уважаемыми людьми были все те же четверо: Сигмунд из Гребневой Горы, Ивар из Медвежьей Головы, Эльвир из Бобрового Ручья и Халльгрим из Коровьей Лужайки. Все четверо, нарядно одетые, в платье из тонкого, ярко окрашенного сукна, в накидках из дорогого меха, с золотыми и серебряными цепями, обручьями и перстнями, сидели впереди, каждый в окружении своих родичей и домочадцев.

– Я думаю, нам не стоит долго рассуждать, – начал Ивар хёльд. – Мой родич Сигмунд сын Арнора – мудрый, доблестный и справедливый человек, достойный носить звание хёвдинга и дальше.

– Я так не сказал бы! – возразил Хольм бонд по прозвищу Богач. – Все мы знаем, что в его доме случилось на йоль. Его усадьба была сожжена, дочь обесчещена, а два сына убиты! И за них никто не отомстил!