Дракон восточного моря. Книга 2. Крепость Теней

– Может быть, и она! – сообразил Даохан. – Скажи, о благородный Дейсиль, не обучалась ли Тейне-Де, дочь Брикрена, искусству предсказания на острове Эриу?

– Обучалась. Семь долгих лет провела юная дева среди священных рощ и каменных колец Эриу, пока все тайны грядущего не научилась распознавать благодаря озарению светом.

– В таком случае ее видели у ворот бруга, но куда исчезла она, дав предсказание Дракону Восточного моря, нам неведомо. Но расскажи нам, благородный Дейсиль, каким образом вышло, что риг Брикрен, несравненный в доблести, потерпел поражение на Клионне? Кто был тот герой, что сумел повергнуть Дерево Побед?

– Все сыны Дома Клионн бились отважно, честь не позволяет мне утаить это. Но в поражении своем риг Брикрен склонен винить лохланнцев, которые незадолго до этого были приняты в бруге Айлестар.

– Лохланнцев? – переспросили сразу несколько человек, едва Хавган успел перевести.

– Это Эдельгард ярл! – воскликнул Торвард. – Он, собака винденэсская! Я так и знал, что он где-то здесь по морю лазает! Спроси – их вождя зовут Эдельгард сын Рамвальда?

– Нет, – ответил Дейсиль, когда Хавган перевел ему вопросы. – Их вождя зовут Бьярни сын Дельбхаэм, и ригу Миаду Эброндоэ он приходится внуком, сыном его старшей дочери Дельбхаэм. Много лет назад она была увезена врагами из дома и продана в рабство. Много лет прожила она в землях Лохланна, там родила сына от благородного знатного мужа, и вот теперь ее сын, возмужав, вернулся на родину матери, чтобы найти здесь свою родню. Он был хорошо принят в бруге Айлестар и делом доказал свое родство со славным Домом Клионн. Отважно сражался он в битве с войском моего повелителя, рига Брикрена, и стойкости его дружины риг Миад во многом обязан своей победой.

– Сколько у него людей? – спросил Торвард, несколько разочарованный тем, что лохланнский герой оказался не тем, с кем он сейчас не отказался бы встретиться.

– Около тридцати, насколько мне известно.

– Ну, это ерунда. – Торвард махнул рукой и хлопнул ладонью по колену. – Короче, слушай меня. Вас отпустят. Возвращайтесь к вашему вождю и скажите, что я жду его в его доме. Если ему хочется вышвырнуть меня отсюда, пусть приплывает поскорее. А то мне может здесь наскучить, и я прикажу развалить этот каменный сарай.

– Я передам твои слова ригу Брикрену, – учтиво ответил Дейсиль, но было видно, что он недоволен. Даже врагу, если он благородного происхождения, не пристало выражаться так грубо и приземленно.

Посланцы отбыли, а сэвейги принялись ждать.

– Если Брикрен заключил союз с ригом Миадом – иначе не отдавал бы ему свою дочь, – то наши дела уже не так хороши, – говорил Даохан, которого заметно обеспокоили новости. – Конечно, сколько-то людей они потеряли в битве, но вдвоем они могут собрать немалые силы.

– Но тот, как его, второй король, который уже старый, ведь не собирался всех тут завоевывать, – отвечал Халльмунд. – А того, настырного, теперь придержит.

– Но уж отвоевать свою землю и свою дочь он ему обязательно поможет! Зачем ригу Миаду такой союзник, у которого даже нет королевства! Это обуза, а не помощь.

– Один тролль! – Торвард махнул рукой. – Вдвоем они придут, втроем, впятером, на хромой козе приедут – мне без разницы. Хоть какая-нибудь битва у нас состоится. А мне всего одну и надо. И даже если этот ваш Бревно Побед окажется трусливым хвастуном, я заставлю его со мной драться, хочет он того или нет!

Сэвейги, отчасти понимая, чего ждет от предстоящей битвы их конунг, слушали его с угрюмым видом. А улады, которым Хавган переводил эти речи в возвышенной и цветистой манере древних сказаний, одобрительно кивали: так и должен рассуждать настоящий герой!

В поисках добычи, а также от скуки фьялли постоянно совершали вылазки из бруга, обследуя окрестности. Неподалеку от места своей высадки они наткнулись на высокий холм, судя по всему, курган. У подножия имелось нечто вроде входа: черный лаз уводил куда-то внутрь, а перед ним в тело склона была вмурована широкая каменная плита, покрытая резьбой в виде спиралей. Сам вход обрамляли еще три каменные плиты, вросшие в землю и служившие дверными косяками. Перед входом росла яблоня, непонятно кому и зачем нужная в этом пустынном и мрачном месте.

– Ничего себе! – Халльмунд, возглавлявший дружину, озадаченно почесал в затылке. – Курган – это я понимаю. Но дверь-то наружу зачем оставлять, да еще и открытую? Знавал я таких мертвецов, от которых житья не было, хоть их и закапывали на десять локтей. А тут – выходи когда хочешь, твори что захочешь… Чудной народ эти улады!