Дракон вредный, подвид мстительный. Книга 2

Он говорил спокойно, чётко, ёмко и предельно просто. Затрагивая моменты, о которых я слышала впервые.

Например, он говорил об эмоциях, которые обычно испытывает безыпостасный в процессе знакомства и последующего общения с сущностью. О взаимном выборе. О жажде воплощения, которой подвержен уставший от подпространства дракон.

Немного коснулся истории — самого появление подпространства, Источников, сущностей и, конечно, Хранителей.

Лишь при упоминании последних Эрвин удосужился взглянуть на меня.

Всё остальное время директор мою персону подчёркнуто игнорировал. Словно не замечал того, что сижу и конспектирую каждое его слово.

Я писала всё! Забыв и про платья, и про подруг, и про риск позора — ведь явиться на бал неподготовленной, в неактуальном или плохо подогнанном наряде — хуже, чем нырнуть в яму с навозом нэ-ригов.

От навоза рано или поздно отмоешься, а уничижительные смешки столичных «львиц» будут преследовать всю жизнь!

А ещё… я очень боялась возомнить о себе слишком много. Но ведь Эрвин не просто так отменил занятие по Уставу и принялся говорить о Слиянии? Да ещё о тех моментах, которые мне категорически, кровь из носу, хотелось знать?

— Ну и главное, — эр Форс сложил руки на груди, — я хочу, чтобы вы понимали: слияние процесс сугубо индивидуальный. Ваше собственное слияние может оказаться совершенно другим, не таким, как я рассказываю. Вам нужно доверять не учебникам, а себе. Своим ощущениям, реакциям и даже желаниям. Если возникают сомнения, обсудите их с ответственным преподавателем.

По итогу этой тирады я записала: «Доверять себе!», а один из сокурсников задал принципиальный вопрос:

— Лорд Эрвин, когда мы сможем снова посмотреть в Око?

Тут опять вспомнилось чем мы, девчонки, отличаемся от парней. Ведь леди с «каменным глазом» до сих пор не знакомы.

— Когда придёт время, — ответил Эрвин ёмко, и сейчас было очень уместно задать собственный вопрос. Насчёт нас.

Но я не смогла.

Просто девчонки всю лекцию писали списки, рисовали платья и вздыхали по балу, и в такой атмосфере дружелюбной реакции директора ждать не приходилось. Тот факт, что Эрвин сам спровоцировал это безобразие, роли, конечно, не играл.

Грянул звонок, и аудиторию наполнил стон грусти. Тема была слишком интересной, всем хотелось ещё.

Эрвин же кивнул и сказал милостиво:

— Занятие окончено. Свободны, кадеты.

Народ, включая разомлевших девчонок, начал собираться, а когда я уже взяла курс на дверь, прозвучало властное:

— Леди Августа. На пару минут!

В течение всего занятия меня подчёркнуто игнорировали, и это было неприятно. Но сейчас, когда меня «заметили», я вдруг поняла, что зря жаловалась. Быть невидимкой не так уж плохо, и вообще!

Сразу стало зябко. Даже ноги заныли, не желая нести меня к кафедре, возле которой стоял директор. А ещё было очень неловко за вчерашнее поведение — интересно, а заклинание амнезии в программе нашего обучения есть?

Стараясь выглядеть максимально спокойной, я развернулась и приблизилась к Эрвину.

Выражение директорского лица сразу стало хищным, а взгляд зелёных глаз то ли убивал, то ли… Ой, даже думать не хочу, чем ещё мог заниматься этот взгляд!

Эр Форс молчал. Лишь когда аудитория полностью опустела, произнёс недобро:

— Один вопрос, Августа.

Новая пауза, и…

— Где, когда и с кем ты научилась так целоваться? — слово «так» он подчеркнул.

Эрвин

Вообще-то я спокойный. Возможно даже самый спокойный их всех воплощённых нашего королевства!

Был.

До встречи с леди эс Тирд меня иногда сравнивали с великим озером Сог, чьи воды безмятежны в любую погоду. Тем неприятнее было осознать себя психом. Драконом, чья нервная система превратилась в порванный на ленточки вражеский флаг.

Глядя на замершую напротив меня кадетку, я хотел сорваться. Схватить её, утащить в свой замок, запереть в самой высокой башне, и…

Впрочем, стоп. Эти фантазии слишком заманчивы! Есть риск не утерпеть и воплотить их в реальность!

Поэтому хватит. На данном этапе я успокоюсь тем, что убью того, кто целовал её губы. Те самые, которые сейчас превратились в недоумённую букву «о».

— Не надо, — перебивая спектакль изумлённости, устроенный леди, сказал я. — Не делай невинное лицо, я отлично помню, что врать ты умеешь. Достойная ученица достойного учителя!

Я саркастично намекал на Янтарного духа, и Августа поняла, но продолжила притворяться святошей.

— Просто имя мне назови, — велел я.

Кадетка моргнула.

— Августа, — я грозно подался перёд.

Дверь в аудиторию была открыта, нас видели, поэтому действовал я в целом мягко. Только поза и голос. Даже прикасаться к Августе не стал.

Короткая пауза, и моя леди, наконец, очнулась. Посмотрела, как на странного и ответила:

— Имя? А с чего вдруг?

Ярость? Да. На бесконечный миг она застелила глаза, я вошёл в такую неуместную, но совершенно неподконтрольную трансформацию — к счастью, частичную.

В этот раз одной чешуёй дело не ограничилось, изменения оказались глубокими, на грани полного перехода. Я задержал дыхание в попытке оградиться от запаха моей леди, но поздно. Фокус не удался.