Дракон. Второй шанс (СИ)

Шайс никогда не видел русалок. И не был в дубовой роще, но сразу же поверил, что это красивое место.

— Тебе там нравилось?

— Конечно, — улыбнулся эльф и лицо его озарилось внутренним светом. — Каждый любит свой дом, — заметил он, заставив дракона нахмуриться.

— Говори за себя.

Алияс оторвал взгляд от драгоценного угла и уставился на ящера.

— Ты хочешь уйти? — неожиданно спросил он, неприятно удивив проницательностью.

Шайс не знал, стоит ли говорить правду, но всё же кивнул, полагая, что на честность нужно отвечать тем же.

— Можно, я задам личный вопрос? — после небольшой паузы спросил эльф.

— Валяй.

— Почему? Я не хочу лезть в душу, но мне интересно, почему дракон может оставить гнездо. Мне всегда казалось, что вы очень привязаны к Нагорьям.

Что ж, эльф был прав. Драконы редко и неохотно покидали насиженное место. Тёплая пещера и сокровищница — вот всё, что требовалось любому чешуйчатому.

— Не хочу прожить вечность, не повидав мира. Что я, в сущности, теряю? Ничего. Вернуться успею всегда, а вот остаться ограниченным в силу расовых склонностей не желаю. Как только стану совершеннолетним, уберусь отсюда ко всем духам.

Они замолчали. Надолго.

Тряпка снова начала вылизывать стенки котла.

— Надеюсь, ты найдёшь, что ищешь, — тихо проговорил эльф, когда Шайс откинулся на лежанку, готовясь отойти ко сну.

«Непременно найду. Ещё немного времени и моя жизнь у меня в лапах.»

Идеал

Шайс чувствовал себя всё лучше, прекратив погружаться в сон на добрую половину дня и всё чаще выбираясь на солнышко. Он ещё недостаточно окреп, чтобы прибегать к трансформации и позволить себе прогулку под облаками, но это ничуть не мешало греть кости в отсутствие эльфа.

Местные ящерицы, кажется, почувствовали родственную душу, и к моменту, когда Шайс продирал глаза, ему приходилось сбрасывать с себя дюжину пригревшихся изумрудных нахалок.

Движения давались легче, руки и ноги слушались, уже не отдаваясь болью при каждом шаге и попытке просто сжать стакан. Растительное состояние, на удивление, не раздражало так сильно, как он мог бы рассчитывать. Шайс даже нашёл некоторое удовольствие в небольшой передышке. Кто бы мог подумать, что хорошая встряска с переломами пойдёт ему на пользу.

Обычно, стоило проблемам замаячить на горизонте, как он перебирался в Верхний город и не просыхал несколько дней кряду. Всё это сопровождалось испорченным имуществом, стихийным возмущением и, самое неприятное, задушевными разговорами любимой семейки, которая не бросала попыток наставить дракона на путь истинный.

В этот раз всё было по-другому. Оказавшись вдали от привычных занятий и мест, Шайс сумел расслабиться и отложить самую главную проблему на потом. Он чувствовал себя выпавшим из привычного ритма жизни, наслаждаясь тишиной и покоем, тревожимыми всего одним длинноухим.

На удивление, с эльфом он уживался мирно. Его собственные родичи и друзья выдерживали его с большим трудом, чем учитель новой истории. К тому же было невероятно приятно потчевать желудок незнакомой и невероятно вкусной стряпнёй. И самое главное достоинство эльфа заключалось в способности не докучать своим постоянным присутствием.

Это тоже было настоящим открытием. Сидеть в молчании вдвоём было слишком мрачно и Шайс всегда заводил разговоры, если прежде этого не удавалось сделать эльфу.

Они болтали обо всём и, не считая первой беседы, когда Алияс поинтересовался причинами, по которым дракон желал покинуть Нагорья, а Шайс в свою очередь пытался зацепить личную жизнь эльфа, в душу они друг к другу не лезли.

Количество тем от этого отнюдь не уменьшилось. С Алиясом можно было болтать обо всем. Они обсуждали дела в академии и заканчивали общим устройством образования в Нагорьях. Пылко спорили об изменениях, оба признавая, что у новой системы есть как преимущества, так и недостатки. Говорили о вопросах добычи и продажи полезных ископаемых, переходя к наболевшим проблемам, касающихся торговли. Рассуждали о нововведениях, которые не помешали бы Верхнему и Нижнему городам.

Общаясь с эльфом Шайс ни разу не почувствовал, что его мнением пренебрегают, относясь свысока, как к недорослю, не достигшему зрелости и от того неспособному рассуждать здраво. И последний неоспоримый довод в пользу Алияса был тот, что их мнения почти всегда совпадали, не считая некоторых деталей.

Кто бы мог представить, что они так замечательно понимают друг друга. Алияс даже ни разу всерьёз не обиделся на манеры чешуйчатого и не вздумал оскорбиться его своеобразной манере общения. Многие не раз делали тому замечания о чрезмерно грубом поведении, недопустимом в приличном обществе. Шайс неизменно злился на подобные нотации и неизбежно напоминал жалобщику, что они, как-никак, драконы, а не полевые линтии.

Оказалось, эльф обладал хребтом попрочнее и «панцирем» потолще, чем многие знакомые драконы.

Обнаружив это, Шайс даже отказался от компании друзей. Впрочем, если быть до конца честным, ему попросту не хотелось возвращаться в другой, реальный мир.