Дракон. Второй шанс (СИ)

Решив не давить на местных, Шайс ушёл с охапкой снеди — временем он располагал и портить всё с самого начала не хотелось. Конечно, у него были методы «убеждения», но вряд ли бы их одобрил шеф Лемс. Дракон рассудил, что для начала будет вполне достаточно ежедневной демонстрации собственной персоны на улицах Омута.

Пока приходилось выжидать, Шайс снова и снова прокручивал мысли в своей голове, подмечая всё больше странностей.

Возвращаясь к размышлениям о эльфе, дракон бился над самой главной загадкой — почему тот оказался в холодных и чуждых Нагорьях. Жил один, в глуши, среди незнакомой расы… Казалось, он бежал от общества, но тогда почему преподавал в академии? И как вообще, относившийся свысока к другим расам, Уиндрох Дош одобрил присутствие Светлого в стенах своего заведения?

Насколько дракон знал, исключение для драко было сделано лично Инисом Иврисом, а вот как пробрался в Ринхон эльф?

Неважные вещи в прошлом обретали новое значение сквозь призму минувших лет…

Что делал рядом с эльфом элементаль? Были ли они любовниками или нет, на самом деле второй вопрос. Первый же предполагал само наличие сильного духа в Нагорьях, который то и дело крутился вокруг эльфа.

Зачем? Почему? Откуда?

Об элементалях Шайс знал ещё меньше, чем об эльфах, и с удовольствием бы заполнил пробел в знаниях. Возможно, после Омута ему всё же стоит вернуться в Сильён и разузнать об этих тварях побольше.

Но вряд ли для Шайса всё это стало бы настолько интересным, если бы не странное притяжение, которое он ощущал к эльфу… Спроси его кто-нибудь, хотел бы он увидеться со светлым снова, он бы, не задумываясь, согласился.

И это само по себе было достаточно странно.

Шайс никогда не был мягкосердечным, и уж тем более ему не были свойственны ностальгия и сентиментальность. Он никогда не вспоминал о бывших любовниках, если вопрос не подразумевал под собой деловую сторону. Но ведь Алияс даже не был его любовником!

На деле выходило, что, несмотря на это, он всё же не забыл об ушастом за сотню лет. Более того, предпочитал именно этот вид в своей постели и умудрился назвать своё дело в честь учителя новой истории!

Всё это выглядело глупо… и подозрительно.

Не могло же всё объясняться благодарностью за лечение. Шайс был изрядно потрёпан, но не при смерти, и было кому позаботиться о нём.

Почему эльф взял на себя эти обязанности и поставил его на ноги? Разве между ними были когда-нибудь приятельские отношения?

Нет, ни в чём подобном их нельзя было заподозрить. К тому же, он и его друзья не стеснялись подначивать и доставать молодого привлекательного учителя.

Так почему Алияс позволил ему жить у себя, готовил, лечил?..

И почему не оттолкнул его во время тех поцелуев?

Вспоминая другой эпизод собственной жизни, Шайс припомнил, как однажды Алияс, кажется, пригласил его к себе с вполне недвусмысленными намерениями. Что бы между ними произошло, не появись тогда Борей?

Может, симпатия эльфа ему не показалась?

И всё же это не объясняло того, что о нём помнил дракон. Помнил и хотел бы увидеться. Подумав об этом, Шайс понял, что очень хотел бы.

«Забавно», — позволил улыбнуться себе он, сидя за чашечкой чая. Старые травы давно истлели и дракону пришлось всё выбросить, купив новые сборы в одной из лавок.

В любовь дракон не верил, в отличие от Алияса.

Тогда, в разговоре столетней давности, эльф сказал, что не мыслит связь без любви, когда у всех на уме либо меркантильный интерес, либо истинность. Что ж, он был прав. Особенно верно это звучало для драконов. Превзойти тягу к золоту могла только преданность Паре.

Пара…

Помимо воли Шайс нахмурился. Свою он, к сожалению, нашёл.

Старый, страшный, слабосильный регент будет ждать его, пока не сдастся и не уйдёт в Безмолвные земли. Ничего другого тому не оставалось. Рассчитывать на то, что однажды Шайс захочет быть с такой Парой, было бесполезно.

Шайс не испытывал к регенту ничего.

Это тоже, наверное, было странно.

Считается, что Пару притягивает друг к другу… Шайс бы скорее поверил, что его парой стал эльф, если бы не знал наверняка, кого ссудила ему судьба…

Не зря дракон решил прикупить бутылку огненного ярда. Она ему понадобилась.

Случайная встреча с дроу в столице тоже никак не шла из головы. Тот знал его настоящее имя и, кажется, был уверен, что разговаривает именно с ним. Переступив в то утро порог собственной лавки, Шайсу вдруг пришло на ум, что его узнавали не впервые.

Иногда на улице к нему подходили абсолютно незнакомые существа, здороваясь и называя по имени, словно давно его знали. Каждый раз Шайс объяснял, что, должно быть, произошла какая-то ошибка.

Он мог быть похож на кого-то. Имя тоже могло нечаянно совпасть… или, может, просто быть похожим. Но дроу назвал его по фамилии, которую он не раскрывал.

Что же это?

Никаких зацепок, чтобы раскрыть эти необычные и, на первый взгляд, случайные совпадения, у Шайса не было. Не идти же ему с его «историей» и утверждением, что он следователь, в Дом правосудия…