Дракон Золотого Руна

– Немного мечтали, как будет хорошо, если мы будем вместе… – выпалил эскудеро и запнулся, покраснев как рак.

Да-а… дела, однако… Гормоны в юнце играют? Да нет: по девкам регулярно хаживает и дурную кровь сбрасывает. Просто заигрались? Тьфу ты… чушь какая…

– Ты башкой своей думаешь? Она же тебе не ровня… – Я попробовал воззвать к разуму Клауса… и осекся.

Воспитатель, мля… Сам же примером и послужил со своей Матильдой.

– Но она может просто быть со мной… – с горящим взором возразил Клаус. – Хотя… монсьор – это пустой разговор – мы связаны клятвами, которые никогда не нарушим.

– Вот что с тобой делать? – Я встал и сделал несколько шагов по комнате. – Не молчи, говори.

Какой-либо злости при этом не ощущал. Абсолютно никакой. Что в общем-то нормально; рога мне никто не наставил, самодурством особым не страдаю, да и к этой придурковатой молодежи отношусь с отеческой заботой. И сейчас, вместо того чтобы рвать и метать, просто жалею…

– Сир!!! Отпустите ее!.. – Клаус ринулся с кровати и, шипя от боли, пал на колени. – Молю вас…

– Встань, не дури… – Я за шиворот оттащил его обратно. – И куда ты ее денешь? Сам понимаешь, при мне ты с ней находиться не сможешь.

– Монсьор… – Клаус полез под подушку и достал свиток. – Вчера прибыл гонец из Брескенса и доставил письмо от сестрицы моей. Она… она…

– Что она? – Я едва погасил в себе внезапно вспыхнувшее раздражение. – Чего мямлишь?

– Матушка почила и оставила мне свое поместье Хаафен.

– Сочувствую… и поздравляю… стоп, почему я все узнаю́ в последнюю очередь?

– Так вы вчера с шевалье ван Брескенсом… того… – Клаус развел руками. – А ночью выгнали Лидку из комнаты и грозились всех рубить, так что я не решился…

У меня в голове неожиданно родился план. Кажется, хороший план. И выполнение этого плана наконец позволит мне унять в себе дикую злость. А что? Да, злюсь, но не рубить же мне этих придурков? Тьфу… молодежь, называется…

– Тебе за храбрость наш государь, кажется, подарил отличного фриза и доспех?

– Да, монсьор… – насторожился Клаус.

– И я подарю кое-что. Но сначала… где твой пистоль? А ты лежи и прикрой глаза. Живо…

Присыпал из пороховницы на полку, взвел замок и выпалил прямо в потолок. Дым еще не успел рассеяться, как в комнату с диким воплем влетела Лидка и, узрев лежащее на кровати неподвижное тело, бросилась к нему. Схватила мнимый труп за руки и низко, горестно завыла…

– Не вой, дура…

– За что, господин? – Красивые глаза Лидии заполняла дикая ненависть. – За что? Мы никогда вас не обманывали!

Ого… еще не хватало, чтобы кинулась… Тогда точно придется повесить. Ладно, не буду доводить до греха. Пусть тешатся, кретины влюбленные. Э-эх… все-таки добрый я не в меру…

– Да вставай уже… – с досадой пнул продолжавшего притворяться Клауса, – она сейчас с горя рехнется…

– Лидия!!!

– Клаус!!!

– На меня смотреть! – в сердцах рявкнул я. – Надо бы вас порешить разом, но я милостив. Отпускаю ее. Но чтобы к вечеру духу вашего здесь не было. Езжай, принимай наследство. Заберешь с собой Хорста, он поможет с формальностями. Косоглазого, Самуила и Аскенса с Питером тоже прихватите с собой – пусть сидят в Гуттене, инвалиды хреновы. Сроку на побывку тебе даю два месяца. Тьфу на вас…

Развернулся и вышел из комнаты. Благодетель хренов. А кого ты теперь драть будешь – подумал? Да и хрен с ними. Пусть воркуют, а я перебьюсь… Или найду себе еще кого-то… Млять…

– Чего пялитесь? – в пылу гнева наорал на Пьетро и Луиджи, следовавших за мной тенью. – Знали все небось и молчали?

– Сир… – Близнецы склонились в идеальном синхронном поклоне. – Мы рады служить такому справедливому и благородному господину, равному своей мудростью царственным особам…

М-да… умны, сорванцы. Умеют вовремя и в меру польстить. Да они-то тут при чем?

– То-то же…

Побродил по дому, немного успокаиваясь, попинал мебель, погонял слуг, наконец придумал себе занятие и, экипировавшись, отправился убивать клятого ломбардца. Но не убил, так как государь отправил его собирать и формировать новый корпус. Зараза…

Но в ставку прибыл все равно не зря, так как ко мне уже отправили гонца с приказом прибыть к государю. Поучаствовал в военном совете и узнал последние новости – весьма обнадеживающие. Швисы ограничились тем, что выбили нас из конфедерации и распустили ополчение, это даже несмотря на просьбы герцога Рене, который жив, но пока частично недееспособен. Австрияки и эльзасцы тоже вроде утихомирились и отправились по домам. Как-то пока не складывается у них коалиция, что нешуточно радует – Бургундия в военном плане сейчас полностью несостоятельна. Однако особо радоваться рано: на совете кантонов все же разрешили Рене набирать в свою армию швисов, но с достойной оплатой в размере четырех флоринов в месяц на алебарду. То есть конфронтация не за горами – как только герцог денег раздобудет, так и схлестнемся. Но это касается и Карла – насколько я понимаю, государь так и не подавил в себе желание наказать швисов и тоже ищет средства на войну. А пока остатки бургундской армии, оставляя малые гарнизоны в Лотарингии, отступают для переформирования во Фландрию. Вот такие дела.