Драконам слова не давали! (СИ)

На шестой день я не выдержала — выползла. Высунула нос на улицу. Небо не упало. Группа захвата руки не скрутила. Тихо. Мирно. Жарко. Лето плело косички из солнечных лучей и дырявило кроны деревьев рассеянным светом. Я не знала, куда податься. Но сердце тянуло само по себе. В место, где надувал щёки и задорно приветствовал клиентов хоботом Розовый Слон. Мне хотелось ещё раз посмотреть на агентство, которое полюбила всей душой.

В пустых помещениях особый воздух. Там живёт эхо. Я не ожидала, что всё случится так быстро. Не плакала все эти дни. Ни слезинки не уронила. А тут разревелась, как девчонка.

Как гулко, как громко звучат, повторяясь, мои всхлипы.

«Слона» больше нет. Теперь я вижу. До последней минуты надеялась, что всё это ложь, ошибка, хоть уже и знала правду. Как лепестки завядших роз падают на пол мои надежды. Ничего страшного не произошло, нет. Жизнь продолжается. Нужно просто выдохнуть, вытереть слёзы и идти дальше.

— Ника? — оборачиваюсь резко. Вот уж не думала, что ещё когда-нибудь услышу этот голос.

Он стоит в проёме дверей. Высокий. Красивый. Но уже безнадежно чужой.

— Здравствуй, Луноход, — звенит в пустоте мой раздвоенный голос, и Егор Астахов стремительно шагает, сокращая расстояние между нами.

72. Ника

Он непростительно близко. И руки его тянутся ко мне, словно желая обнять и прижать к себе. Делаю шаг назад, не давая ему прикоснуться. Он замирает, встряхивая головой, как щенок. Руки плетями падают вдоль тела.

— И всё равно я рад тебя видеть, — улыбается, ощупывая меня взглядом с головы до ног.

— Неожиданно. Что ты здесь делаешь? — надо же о чём-то говорить?

— Да так, — он рассеянно обводит пустой офис глазами, а затем подбирается, становится суше и суровее. — Мне пришлось вернуться в семью.

Слова его звучат почти обвинением. Я не сдерживаю смешок.

— Бедный, несчастный Луноход. Я не оставила тебе выбора, да? Жить негде, денег нет, жизнь катится под откос. Безвыходное положение. Ты же ведь ушёл из дома, правда? А тут пришлось на горло себе наступить и вернуться, поджав хвост.

Егор стискивает челюсти и сжимает кулаки. И мне становится неуютно находиться с ним рядом в пустом помещении. Он всё же мужчина. А я не забыла, как он пытался замахнуться на меня.

— Да, это было нелегко, — продолжает он врать.

А я когда-то любила его. Надо же. Верила и готова была ради него газонной травой под ногами расстелиться.

— Я разговаривала с Ксенией. Она много интересного рассказала. — смотрю на него внимательно. Егор даже в лице не меняется. Разве что становится ещё отстранённее. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Что ты здесь делаешь?

— А, это, — кивает он и улыбается одними уголками губ. — Компания «Дельта», которой руководит мой отец, выкупает крыло здания. Здесь будет рекламное агентство Ксении и мой офис.

Как тесен мир. Надо же. Был «Розовый Слон», а теперь Егор Астахов будет ходить этими коридорами. А ещё Ксения. Мы промахнулись, однако. Крысиное имя дали не тому персонажу.

Я даже ничего не почувствовала. Не хотелось ни плакать, ни задавать ненужные вопросы. Агентства, которое я любила всей душой, больше нет, а пустые стены — всего лишь здание. Коробка, которую можно наполнить чем угодно.

— Удачи тебе, Егор, — желаю от всего сердца.

Хочу уйти из этого склепа. Пусть здесь остаются упыри, а мне делать нечего. Нужно разобраться со своей жизнью и не тратить её больше на Лунохода, его сестру и всю их семейку.

— Ника, постой! — он снова тянет ко мне руки, но прикоснуться не успевает, получив удар в плечо.

— А ну пошёл вон! — командует Тинка, сверкая глазами.

Я стою в каком-то ступоре и наблюдаю, как моя сестра, словно фурия, налетает на Астахова.

— А ну! Пошёл! Вон! — каждое слово — толчок в грудь. Растерянный Луноход отступает под её напором. Он даже не сопротивляется. — Руки прочь от моей сестры, понял? И чтоб я тебя больше никогда рядом с ней не видела, понял? Башку откручу и всё, что ниже, понял?

Она прёт, как таран, толкает и толкает его к выходу, а он пятится и пятится, спотыкается на пороге и вылетает прочь.

Тинка, деловито отряхнув руки, закрывает перед его носом дверь.

— Вот теперь порядок. А ты тут что расклеилась, систер? Удрала, тряпка? Отсиделась? Тебя разве что с вертолётами не искали. А ну пошли отсюда! — командует она, и на душе почему-то становится легко и спокойно.

Улыбаюсь во весь рот. Ну, и правда? Что-то я неадекватно веду себя. Видимо, две чёрточки не только на полоске теста отобразились, а и по мозгам ударили.

Тинка тянет меня за руку. Рядом со зданием стоит знакомый ярко-оранжевый спорткар. Я, наверное, глупо хихикаю, пока она упаковывает меня на заднее сиденье. Вот уж точно: то слёзы, то смех. Качели то вверх, то вниз.

— Привет, пропажа, — подмигивает мне Илья. — Объявилась наконец-то.

— Да вот, как-то я это… — мымрю почти как Дрон, враз растеряв всё своё красноречие. Становится невероятно стыдно за свой побег, а ещё больше — за то, что пять дней никому не давала о себе знать.

— Мне позвонить надо, — лихорадочно шарю в сумочке, пытаясь найти отключенный телефон.