Дракончик Пыхалка и Великий Мымр

– Свиридова! – с беспокойством сказала учительница. – Игорь Максимович хочет поговорить с тобой о твоем поведении. Пойдешь с ним в его кабинет.

Ощущая себя приговоренной к смерти, Маша понуро следовала за огромной сутулой спиной завуча. Анна Ивановна пожалела ее.

– Игорь Максимович, вы с ней не строго! – крикнула она, догоняя завуча. – Она вообще-то хорошо учится, и поведение у нее нормальное!

– Сам разберусь! Не путайся под ногами! – прогудел завуч, отодвигая учительницу в сторону. От такой грубости Анна Ивановна вспыхнула и застыла столбом, а завуч уже завел Машу к себе в кабинет и захлопнул дверь.

Маша оказалась в небольшой комнате с географическими картами на стенах, компьютером и графиками успеваемости по классам.

«И Куклавани нет!» – тоскливо подумала Маша. Ей захотелось оказаться далеко-далеко отсюда.

Огромный завуч повернулся к девочке и навис над ней, как подъемный кран над маленьким домиком.

– Я не собираюсь тебя ругать! Мне все равно, как ты вела себя на уроке. Я хотел поговорить с тобой как со взрослым человеком! – проскрипел он.

– О чем? – спросила Маша, почувствовав некоторое облегчение.

– Видишь ли, я давно интересуюсь археологией, и мне хотелось бы открыть в школе археологический музей. Ребята могли бы приходить и любоваться на древние булыжники, ископаемые кости, обломки копий и другой никому не нужный хлам. Правда, здорово?

– Здорово, – осторожно согласилась Маша.

– Я рад, что тебе понравилось, – в голосе завуча послышалось облегчение. – У тебя дома случайно нет какой-нибудь древности? Каменного топора, шкуры саблезубого тигра или… какого-нибудь интересного кувшина?

Последние слова Игорь Максимович произнес таинственным шепотом и с особенным придыханием.

– Я не знаю… Я поговорю с папой, – пообещала девочка.

– Нет, не надо! Лучше я сам вечером загляну к вам домой. Посмотрю, что у вас есть для музея. Особенно меня интересуют небольшие кусочки керамики с рисунком. У тебя нет чего-нибудь похожего?

– Кажется, есть… – Маша вспомнила волшебную мозаику и спохватилась. – Нет, нету…

– Так есть или нет? – Игорь Максимович вперил в нее горящий взгляд.

Любопытство к осколкам было подозрительным, но девочке льстило, что с ней говорят, как со взрослой. «Ведь он же не Мымр, почему бы не отдать ему волшебную мозаику? У него она будет в безопасности!» – мелькнула у девочки мысль, показавшаяся ей удачной.

– Она ведь у тебя не с собой? Согласись, глупо таскать с собой кусочки керамики! Тебе-то они ни к чему, а мне бы пригодились.

Маша хотела ответить, что мозаика у нее дома, но увидела под столом за спиной у завуча неизвестно как очутившегося здесь Куклаваню. Пупс делал страшные рожи. Скорее всего пытался сообщить Маше что-то важное, потому что размахивал руками так, будто собирался взлететь.

Маша присмотрелась к Игорю Максимовичу и заметила то, чего сам он пока не видел, – что край его густой бороды отклеился и под ней возникло красное бугристое лицо, то самое, которое она уже видела в зеркале.

– У меня нет никакой мозаики!

– А я говорю: она у тебя! – взревел завуч.

Девочка стала незаметно пятиться к дверям. Лжезавуч медленно надвигался на нее, вытягивал руки и повторял: «Отдай, отдай его мне!»

Видя, что Маше грозит опасность, Куклаваня выскочил из-под стола и опутал чудовищу ноги куском бечевки. Лжезавуч споткнулся и растянулся во весь рост.

Воспользовавшись замешательством завуча, Маша выскочила в коридор. За Машей вышмыгнул пупс, которого она подхватила на руки.

Завуч метнулся следом. У дверей он застыл, провел по лицу рукой и, увидев, что борода отстала, посерел от злобы. Проскрежетав: «Проклятая девчонка!», он ударил кулаком по столу и через стекло прыгнул в окно. Уже в полете его пиджак лопнул. Взметнулись черные крылья.

Когда на звон разбитого стекла в учительскую прибежала уборщица, на полу между осколками лежала похожая на тряпку фальшивая борода. И это было все, что осталось от нового завуча Игоря Максимовича.

Глава 9 Начало славных дел князя Пирожевского

– Гой еси, славный князь! Тьфу! Да просыпайтесь же, Петр Петрович!

Пирожков открыл глаза. Над ним склонилось румяное лицо Авдохиной. В руке его соседка держала стакан молока.

– Это из Молочной речки с кисельными берегами. Пришла вас угостить! – сказала Авдохина. Продавщица была ранней пташкой – таких людей обычно называют жаворонками, Пирожков же просыпался поздно и любил поваляться в постели – таких называют совами.

Пирожков отхлебнул молока и, скривившись, спросил:

– А пивного болотца у них тут нету? Я бы из него с большей радостью хлебнул.

Снаружи донесся понимающий хохот богатыря Святозара, который чистил коней.

– Слышь, Баба-Яга! Приезжий богатырь спрашивает: пивное болото у нас на Буяне есть? – радостно окликнул Святозар Бабу-Ягу.

– Я вам покажу пивное болото, шаромыжникам! Им подвиги совершать, а они в пивном болоте увязнуть хотят! – возмущенно заворчала Яга.

Пирожков выглянул в окно. Избушка за ночь ушла из леса и нетерпеливо перетаптывалась там, где сливались воды двух рек – Семиструйной и Молочной с кисельными берегами.