Драконье гнездо

— Мой сын спрашивает, где его отец. Не хочешь спуститься, чтобы пожелать Брендону спокойной ночи? — На его глаза в линзах я смотрела внимательно и, чего сама не ожидала от себя, с какой-то горькой усмешкой. Прячется. От меня.

Лицо неподвижное. Не дрогнуло. Две морщины, прорезавшие лицо по обеим сторонам от губ, чуть углубились. И всё. Молчал. И я понимала, что он растерялся. Как дойти до моих комнат? И вообще, как он не подумал, что в доме есть человечек, маленький уиверн, который его чувствует и который не понимает, почему большой уиверн, к которому его инстинктивно тянет, не хочет больше заходить к нему?

— Я… плохо себя чувствую, — угрюмо сказал Дрейвен.

— Это займёт всего пять минут, — сказала я. — Брендон засыпает быстро.

Он впервые упрямо наклонил голову, и у меня дрогнуло сердце. Какого дьявола я тут что-то изображаю?.. Я неспешно подошла к уиверну и взяла его за руку, переплетя пальцы с его. От неожиданности он поднял глаза на меня. Хорошие линзы — чуть не со злобой подумала я. И сказала:

— Не злись. Пойдём.

И чуть потянула его за собой.

— Ты так хочешь довести меня до?.. — с невольной усмешкой спросил он.

— Тебя хочет видеть мой малыш, который, между прочим, ещё и твой, — твёрдо сказала я. — Если надо будет — доведу и за руку. — И ещё крепче сжала его пальцы.

Он встал, совершенно растерянный, как я почувствовала по его безвольным пальцам, во всём подчинённым моим движениям.

И я довела его, хмурого, но послушного до лифта, а потом и до своих комнат, где отпустила, наконец, дежурную няню.

— Па! — энергично сказал Брендон при виде уиверна.

Дрейвен было замялся на пороге спальни, но я, всё ещё за руку, довела его до кровати сына. Да, буду до упора лицемерить, что ничего не знаю, но Брендон не должен страдать из-за дурацкой ситуации.

— Разворачивайся! Садись! — скомандовала я и, всё ещё не отпуская его руки, другой рукой надавила на его плечо — не слишком сильно и так, чтобы он успел потрогать край кровати и сообразить, как сесть.

Брендон, сидевший — укрывшись до пояса одеялом, быстро приник к отцу, как будто понял, что происходит, и решил помочь мне.

Пока Дрейвен вытаскивал малыша из-под одеяла — чисто уже машинальное движение, пока Брендон что-то ему лепетал, а он, невольно улыбаясь, что-то отвечал, я отошла, пытаясь собраться с мыслями. Почему? Почему мне хочется оставить его здесь? В наших с Брендоном апартаментах? Кроме желания, чтобы сын был рядом с отцом? Сердце больно дрогнуло, когда сообразилось: сегодняшней ночью уиверну грозят кошмары. Сегодняшней ночью ему придётся снова слепым путешествовать по ярусам и лестницам Керы. Будут ли события идти одно за другим? Или он просто будет вспоминать, а следом за воспоминаниями придут и кошмары? Не знаю. Знаю только одно: я не хочу, чтобы он оставался на Кере один.

— Ки, — сказал Брендон, замахав руками на Мисти. Кот подошёл на знакомый голос и прыгнул на постель малыша.

— Да, малыш, — сказала я, поглядывая на Дрейвена, напряжённо вслушивающегося в пространство. — Киса Мисти пришёл и тоже хочет спать.

Плечи уиверна расслабились. Он уложил Брендона, укрыл его на ощупь одеялом. И нерешительно застыл, сидя на краю кровати. Брендон быстро засопел, мгновенно уснув. Какое-то время Дрейвен прислушивался к его дыханию, а потом медленно встал. Судя по всему, чувствовал он себя очень неловко. Забыл, в какой стороне выход из спальни Брендона. А ещё его ждало воспоминание, что из общей детской надо выйти в коридор, а уже потом дойти к лифту. А ещё… В общем, дорога представлялась ему наверняка запутанной. Мучить я его не собиралась. Для себя я всё решила и теперь была полна решимости сделать так, как хочу.

— Идём, — снова взяла его за руку и привела в свою спальню.

— Почему? — спросил он, когда понял, где именно он очутился.

— Объявляю перемирие, — сказала я, стаскивая с него куртку и мягким толчком посылая его сесть на кровать, край которой упирался ему под колени. — Брендон к тебе привык, поэтому мне бы не хотелось переживать его разочарование завтра, если утром он не увидит тебя. Так что потерпи меня, а я потерплю тебя. Согласен?

— Я плохо себя чувствую, — упрямо повторил Дрейвен, — и могу разбудить Брендона среди ночи, если…

Не уследила за своей рукой — погладила его по голове, и он осёкся. Ладонь мягко скользнула с волос по щеке. Он поймал и, прислушиваясь изо всех сил, жёстко спросил:

— Что за игры?

— Пытаюсь привыкнуть к тебе, — легко сказала я. — Не хочешь тоже поиграть в такую игру?

— Это… опасная игра, — медленно сказал он. И медленно же положил ладони на мою талию. Очень напряжённые ладони — видимо, из страха нарваться на окрик.

— И в чём же её опасность? — стараясь быть легкомысленной, спросила я, расчёсывая пальцами его волосы и отбрасывая их назад, на спину. — По Кере я помню, что ты меня здорово чувствовал. Значит, ты должен чувствовать, что меня всё ещё к тебе тянет. Или в этом твоём обличии я тебе уже безразлична?

— Лианна, ты понимаешь, что ты делаешь?