Драконье лето

— Мечтаю!

Лин сверкнула глазами, поднимаясь, и я с запозданием вспомнил, на что она способна. А у меня на нее рука не поднимется. И я сам не знаю, что придавит пальцы: чувство вины? Боязнь повредить послание? Или то самое, туманное?

— Ты знаешь, что это Марек его искалечил? — спросила она. — Да нет, ты же говорил тогда, в Теми, что мэтр не назвал тебе имени… Изящно получается, правда? Марек, мэтр и я между двух огней. И ты. Может, мы с тобой следующие? Кто кому отрубит руки, Квентин?

— Так, — я шагнул к ней. — Все. Хватит. Ты хочешь выслушать правду — или будешь буйствовать?

— А ты мне ее скажешь? — Лин покачала головой, но села обратно. — Всю?

— Не знаю.

Я сел на колени, придавив краешек ее платья. Лин осторожно взяла меня за руку.

— Я боюсь, что ты изменишься, — прошептала она. — Я слышала такие вещи, от которых у кого-нибудь другого волосы бы встали дыбом. Но мне было все равно. А когда я узнала то единственное про мэтра, мне казалось, у меня кровь горлом пойдет.

— Ты меня знаешь, — так же тихо ответил я. Вспомнил Херру и болезненно поморщился, но не отнял руки. — Но мэтра надо предупредить. Начинается война. Марек поручился за тебя, но теперь все по-другому.

— Ой ли? Нам доверяют. А мы…

— Пойдем в библиотеку этой ночью. Знаю. Я расскажу, а ты не убирай руку, хорошо? Мне… нужно, — с усилием выговорил я, — знать, что ты на моей стороне. Если она вообще есть, эта сторона.

Ее пальцы скользнули по моим.

— Попробуем. Но учти, потом буду рассказывать я.

Я поймал ее улыбку и нырнул в омут.

— В тот год, когда ты родилась, Корлин дописал свою книгу, Драконлор. Все архивы Галавера по сравнению с ней — ничто. Достаточно одного-двух мастеров, да хватило бы и нас с мэтром… с Эриком, чтобы драконы вернулись в мир, как должно. Чтобы любой, в ком есть огонь, развернул способности до предела. И… может быть, чтобы высокая вода не добралась до Галавера. Но тогда шла война. Корлин не передал книгу магам, не пошел к драконам, а выбрал третье: спрятал ее. И твое тело знает где, Лин. Огненное имя было уловкой. Ты — послание, и на твоей спине выжжена тайна, за которую многие отдали бы правую ру…

Я прикусил язык. По вискам тек холодный пот. Лин сидела с непроницаемым выражением лица. Грустная девчонка в помятом платье… Почему нельзя взять Корлина за шкирку и переписать прошлое?

— Я иногда принимаю ванну, — задумчиво сказала Лин. — Я не видела следов.

— Их нет. Рисунок скрыт. Как ты думаешь, почему я хочу попасть в библиотеку?

— Ты настолько уверен…

— Не я. Эрик очень внимательно выслушал твою няню. У него есть опыт. Он провел годы в поисках с того дня, как потерял крыло.

— Крыло… — Лин с всхлипом втянула воздух. Тонкие пальцы сжались так, что я чуть не вскрикнул, но я не стал ее останавливать. — То есть я… вещь? Всего-навсего?

— Ты ключ. От прошлых и будущих эпох. От тысячелетий, которые только наступят. Корлин доверил книгу тебе. Свою… свою жизнь, понимаешь?

— Нет, — она медленно покачала головой. — Он оставил меня в трактире, как записку. Расти, девочка, мечтай о магии. Потом… покажешь спинку… коллегам…

Я сжал ее руку.

— Глупости. Ты сильнее этих мыслей.

— А записка отправилась в Галавер, — не слушая, продолжала она. — И ни мэтр, ни ты ее не остановили. Не сказали ни слова. Пусть тайна мэтра — только его, но моя, Квентин? Моя?

— Если бы у меня был выбор, ты бы вообще не узнала. Куда легче думать, что умирающий волшебник ошибся, чем принять… правду живых картинок, — я закусил губу. — А ты бы сказала? Сестре, ученице, подруге?

— Маги выступают за откровенность.

— Не этот маг.

— Но и не ты.

— Теперь ты все знаешь, — пожал плечами я. Удивленно посмотрел на ее руку в своей, потер лоб. — Мне уйти?

— Самое время, — хмыкнула Лин. — Нет уж, рассказывай теперь, зачем вам эта книга. Корлин ведь не отдал ее магам сразу. Что-то было не так.

— Исход войны был неясен…

— Или он им не доверял.

— Ни тем, ни другим, — кивнул я. — Но теперь книгу получат все. Я сам сделаю копии. Эрику будет легче, Эйлин увидит новые горизонты. Мои родители погибли на войне, понимаешь? Я не могу… не хочу, чтобы на следующей погибла ты. Эрик. Кто угодно.

Лин дернула уголком губ, но ее рука лежала спокойно, словно мои слова возвращали ей уют. Приободрившись, я продолжал:

— Когда тонким огнем овладеют все, каждый голос будет иметь ценность. Война не начнется, а если кто-то вроде Вельера захочет странного, его приведут в чувство свои же. Мы в ответе друг за друга, а что до магов и людей… Первый связал нас, в конце концов.

Лин с непонятным выражением посмотрела на меня.

— Так ты не знаешь, — сказала она. — Не только Первый.

— Ты о чем?

— Анри проводил какие-то исследования у себя в архиве. Происхождение, родственные связи…

— Знаю, — поторопил я. — Я даже говорил тебе, почему он это делал. Дальше.

Лин бездумно расправляла платье свободной рукой. В тонких прядях у лба и шеи играл звездный свет. Как хорошо тем, кому не нужно думать ни о чем, кроме сегодняшнего дня…

— Лин?