Драконье наследство

Мы мягко скользим в противоположном направлении. Адреналин в крови зашкаливает. Мешаются в гремучий коктейль страх, азарт и восторг. Мне одновременно и страшно, и хорошо. Собственная лихость опьяняет – сейчас это лучшее средство, чтобы раз и навсегда забыть расставание с Бертом.

– Кажется, убежали, – радуется Эрин и тут же невольно вскрикивает.

Из темноты, совершенно с противоположной стороны выплывают две бесшумные фигуры и хватают нас за руки.

– Попались, нарушительницы спокойствия.

К нашим пленителям присоединяется высокий седовласый мужчина с фонарем в руках.

– Отлично сработали, парни, – хвалит он своих подчиненных. – Что ж им все неймется-то? Как Праздник, так лезут в зону и лезут. Будто медом им всем намазано! Чего забыли-то тут, девушки? – обращается уже к нам.

– Стену вблизи посмотреть хотели, – честно отвечает Эрин. – Нельзя что ли?

– Сама знаешь, что нельзя, – урезонивает ее седовласый. – Шлагбаум просто так, что ли, стоит, по-твоему?

Нас ведут по пустой древней улице к блокпосту. Невзрачные дома района, которому когда-то давно не посчастливилось оказаться слишком близко к Стене, смотрят на нас черными окнами-глазницами. Где-то вдалеке ухает на заброшенном чердаке сова, и кошки орут по-весеннему…

Входим в двухэтажное строение на территории блокпоста. Там еще несколько охранников, их легко отличить по серым комбинезонам, и один полицейский.

– Что, мастер Сард, опять молодежь нарушает? – интересуется он у седовласого.

– Ага, – кивает тот. – Две девицы, капитан. Мало им городских развлечений, Стену вот подавай.

Полицейский, плотный и совершенно лысый мужчина, предлагает нам присесть и поведать о себе: кто, откуда, куда, зачем.

Мы называемся – а что делать? Просим не наказывать нас строго.

– А как не наказывать? – зевает полицейский. – Вы, между прочим, закон нарушаете. Так что посадим вас на три дня в камеру, чтобы Праздник без вас прошел, а потом еще и штраф большой заплатить заставим.

– Нас нельзя в камеру! – подскакивает на месте Эрин. – Нам нельзя пропускать Праздник. Мы выступаем!

– Выступаете? – Из-за неприметной двери в углу кабинета появляется маленький сгорбленный старичок с планшетом в сухих руках. – Ну-ка, ну-ка… – бормочет он. – Какие фамилии у вас?

– Блэк и Райа, – дружно чеканим мы.

– Угу… Блэк… Райа… Понятно… Ясно… – тянет он, возя пальцем по экрану. – Все понятно с вами…

Что ему там понятно, мы разгадать пока не можем. Наша судьба сейчас похожа на весы, где на одной чаше – арест и штраф, а на другой… Что на другой, сложно пока предположить. Возможно, это смягчение нашей дальнейшей судьбы. Возможно – наоборот, еще более суровое наказание…

И все же нам повезло.

Наверное.

Старичок склоняется к уху полицейского и шепчет. Я разбираю отчетливо лишь пару слов: «Из избранниц»…

– И что предлагаете, мастер Мирс? – вслух интересуется полицейский.

– Все замять и отпустить от греха подальше, – советует старичок.

Меня захлестывает волна радости – повезло ведь! И в запретную зону слазили, и Стену вблизи посмотрели, и сухими из воды вышли. Но ликование это быстро сменяется тревогой. Так! Опять разговор про «избранниц»? Не к добру это все…

Хочу расспросить подробнее, но Эрин, разгадав мое намерение, быстро меня одергивает. Пока дают шанс уйти – надо уходить, не вступая в лишние диалоги.

– Отвезите их домой, мастер Сард, – обращается полицейский к седовласому охраннику. – В целости и сохранности.

Нас возвращают к гостинице без лишнего шума.

Ни проректорша, ни кураторы даже не в курсе того, что мы сначала покинули без спроса свои номера, а теперь вернулись. Машина, на которой нас привезли, не имеет опознавательных знаков охраны Стены или полиции, она выглядит как обычная гражданская.

Паркуется она на стоянке с самого края. Мы выходим и как ни в чем не бывало идем к главному входу.

Ощущения странные. С одной стороны, все обошлось, нас отпустили, и это хорошо. Значит, поездка продолжится без штрафов, скандала и возможных дисциплинарных взысканий. С другой стороны, очередной разговор об «избранницах» мне совсем не нравится. Почему нас все-таки отпустили? Что эти люди с блокпоста у Стены знают такого, чего не знаем мы? Я вспоминаю разговор со старушкой у бассейна. Она ведь тоже говорила…

Нам снова везет не нарваться ни на кого из сопровождающих. В холле на этаже мы с Эрин садимся в кресла и смотрим друг на дружку.

– Как думаешь, почему они назвали нас избранницами сразу после того, как мы назвали свои имена и фамилии? – спрашиваю о наболевшем.

– Я не знаю, – хмурится Эрин. – Но мне это не нравится. У тебя кто-нибудь из знакомых участвовал в Драконьем Празднике? Что они рассказывали?

– Да ничего особенного. Жили в гостинице, читали во дворце отрывки из великой поэмы. Потом немножко по городу гуляли. Про избранниц ни слова, – вспоминаю я.

Эрин мрачнеет еще сильнее. Я поражаюсь, как сильно она меняется, когда дело принимает плохой оборот. Это уже не та развязная Эрин с просторечным уличным говорком, с вечными «че» и «подруга» через слово. Сейчас она собрана, внимательна и напряжена.

И говорит совершенно иначе.