Драконье серебро

Порой я вспоминала тот день, на берегу островка с одиноким домом. Лерт ушел прежде, чем мы с Крастом оторвались друг от друга. И мой нареченный, прищурившись, посмотрел в море. Мне его взгляд не понравился. Черный дракон никогда не забудет того, кто покусился на его сокровище. Но пока Лерт исчез в неизвестном направлении, а риар Дьярвеншила был слишком занят, чтобы его искать. В глубине души я надеялась, что так будет и впредь.

Хальдора, заточенного в лед, поместили в пещере Злой горы. Краст сказал, что ильх все еще жив, связь с черным хёггом держит душу Хальдора на грани зримого и незримого. И возможно, однажды Солвейг простит бывшего возлюбленного и отпустит. Пока девушка лишь фыркала, стоило ей об этом напомнить.

И я решила не вмешиваться. В конце концов, Хальдор заслужил наказание.

— Лирин…

Я вздрогнула и выплыла из своих мечтаний. Прислужницы смотрели на меня во все глаза, а Анни шмыгала носом.

— Что, так плохо? — испугалась я.

— Глупая лирин, — хлюпанья стали громче. — Ты такая… краси-и-ивая!!!

Я рывком прижала девочку к себе, погладила по голове и чмокнула в макушку.

— Ну и кто тут разводит сырость? Идем уже, а то жених сбежит, не дождавшись.

— Он там с ночи стоит, — рассмеялась одна из служанок.

— Что? — ахнула я. — Так чего же мы ждем! — Подхватив подол, я ринулась к лестнице. Правда, у двери заставила себя выдохнуть. Потом вдохнуть. И сделать шаг.

* * *

Это издевательство закончится?

Краст выдохнул, не обращая внимания на взгляды Рэма и других ильхов.

Столы в нижнем зале сдвинули к стене, освободив место для ритуала. Тяжелый золотой пояс холодил ладонь.

Где же она? Где та, на кого он этот пояс наденет?

Сколько можно ждать?

А если она передумает?

А если не придет?

Десять дней без лирин превратились в сплошное мучение, и Краст все-таки разнес кузницу. Скучал.

Тишина упала так внезапно, что оглушила. И риар медленно повернулся к лестнице. Застыл, забыв, как дышать. Девушка, спускающаяся по ступенькам, была столь красива, что горло свело. Она плыла в облаке шелка — серебряная, тонкая, совершенная. Такая, что и смотреть нельзя. Разве заслужил он такое чудо? Разве достоин?

Но Ника улыбалась и видела лишь его. Краст моргнул и сделал вдох. Дернулся навстречу, но Рэм придержал — нельзя. Лирин должна прийти к жениху сама. Да плевать, как там должно!

Краст рванул вперед, замер возле своей невесты. И хрипло выдохнул:

— Примешь ли ты сегодня пояс жены от меня, Вероника?

За спиной шумели, кажется, надо было сделать все иначе, медленно, с паузами и недомолвками. Но Краст не истинный риар, да и плевать ему. Если серебряная дева прямо сейчас не скажет ему «да», он сольется с хёггом, разнесет башню, прихватит лирин и утащит в скалы. Потому что надоело ждать.

— Примешь?

— Приму, мой риар, — звонко ответила Ника.

Краст моргнул. Облизал пересохшие губы. И выдохнул.

Отпустило. Только сейчас. До последнего не верил…

Торопясь, надел золотой пояс, застегнул. А Ника вдруг обняла его за шею и поцеловала в висок. Там, где серебрились седые пряди, которых раньше не было. Незримый мир всегда берет плату, и Красту пришлось что-то отдать. За ее жизнь — часть своей. Небольшая плата за счастье.

— Все. Никуда тебе теперь от меня не деться, — прошептал Краст и зажмурился довольно. Собственник. Как и все драконы. За право владеть тем, что посчитали своим, не пожалеют ничего, даже жизнь.

Лирин, нет, теперь — венлирия. Опоясанная. Жена.

А потом было празднование: танцы, сражения, вино. Краст терпел, а потом снова не выдержал, открыл проход и утащил жену. Прижал к стене, жадно погладил бедра. Все-таки мясо на деве наросло, хотя она и осталась тонкой.

— Подожди! — Ника вывернулась. — Я еще не подарила тебе свой дар!

— Сейчас и подаришь, — риар приподнял девушку, лизнул шею. — До утра дарить будешь!

— Краст! — Ника рассмеялась. — Постой! Смотри, я сшила…

Риар нехотя разжал пальцы, глянул искоса. В руке лежал кожаный мешочек, такой крепят к поясу и складывают в него разные мелочи.

— Не очень искусно вышло, — смутилась Ника. — Плохая из меня мастерица.

Краст сдержал улыбку. Что правда, то правда. Его нежная лирин плохо обращалась с иглой. Но шить умеет каждая дева в Дьярвеншиле, эка невидаль. Его жена была способна на большее.

Венлирия. Жена…

Покатал на языке слово. Же-на. Его жена.

— Жаль, положить туда нечего, — окончательно смутилась дева. — Надо было хоть ту брошь в пещере подобрать, красивая была… Мужская, я видела такие на плащах у ильхов.

Красту очень хотелось плюнуть и на мешочек, и на неведомую брошь. Прижать Нику к стене и продолжить. Но понимал — обидится. Старалась ведь.

Поэтому и повертел подарок и попытался вникнуть в слова.

— Какая брошь?

— В Злой горе, помнишь? Когда меня заманили голубые огни йотуна и ты отправился за мной? Там было украшение, в снегу. Кажется, золотое… А в центре — большой синий камень. Что случилось?

Риар откинул голову. Закрыл на миг глаза. А потом открыл и глянул так, что Ника окончательно перепугалась. Но он прижал ее к себе, успокаиваясь.

— Брошь с камнем, значит… видел я такую. Давно. На плаще Ингольфа.

— И что же?