Драконье серебро

— Сильнее ай-ро только Великий Горлохум, лирин. Только вулкан обжигает жаром, а ай-ро замораживает вечным холодом. А шагун… Шагун лишь человек.

— Тогда почему это одинокий человек?

— Потому что люди боятся тех, кто идет по краю незримого. Разозлится шагун, возьмет костяную иглу и пришьет человеческую душу. Может, к зримому миру, а может — и нет. Да так, что не оторвать будет… Плату за это отдаст, но кто знает — какую? Спи, лирин. Скоро утро. А тебе нельзя здесь оставаться.

— Почему? Этот дом кажется безопасным.

Тихий смех пощекотал мне макушку.

— Никто в Дьярвеншиле не назвал бы безопасным дом йотун-шагун, лирин. Только ты…

Я сглотнула и уже по-новому осмотрела жилище, отмечая то, что не заметила сразу: связки, свисающие с потолочных балок и подозрительно напоминающие сушеных зверьков, черные руны на стенах, странного вида котелки и пучки трав.

— Ты сказал, что здесь нельзя оставаться мне, — подняла голову, всматриваясь в мерцающие разноцветные глаза. — А тебе?

— А я здесь родился, — негромко ответил Краст.

Я сглотнула, рассматривая лицо, резко очерченное тенями и мазками света. И словно видела впервые. Не было привычной хмурой морщинки между бровями, не было настороженности и вечного ожидания удара. В хижине йотун-шагун меня обнимал бронзовый бог. И он был у себя дома.

— Спи, — шепнул он, мягко касаясь губами макушки. — Спи, любопытная лирин…

* * *

Когда я снова пробудилась, Краст сидел на корточках возле лежанки. Поднял голову, уловив мой взгляд.

— Я помогу тебе справить нужду, — любезно сообщил варвар. — А потом надо уходить.

Сглотнув, я, кажется, покраснела и решительно мотнула головой.

— Ну уж нет, с нуждой я сама как-нибудь справлюсь!

— Ты слаба, — с сомнением произнес Краст, а я покраснела еще сильнее.

Нет, ну это просто неслыханно!

Ильх нахмурился, рассматривая меня. И хмыкнул.

— Ты что же… смущаешься?

— Вообще-то да, — буркнула я.

— Но почему? В естественном нет ничего постыдного. Ты родилась такой и не можешь переделать свою природу. Так что прекрати эти глупости, я помогу.

— Я девушка!

— Я заметил.

— Да? — Это открытие, надо же!

Риар насмешливо хмыкнул.

— Краст, просто скажи, где это можно сделать! — не выдержала я. Нет, я согласна, что в чем-то ильх прав, но я выросла в ином обществе! И сгорю от стыда, если Краст будет рядом во время… процесса!

Ильх покачал головой.

— Я слышал, что за Туманом очень странные порядки, — протянул он и указал в угол, где виднелась дыра. — Я буду недалеко.

Я выдохнула, а когда ильх уже открывал низкую кривоватую дверь, вспомнила:

— Перворожденные! Но ведь ты хёгг, Краст! Дракон! Ты ведь можешь…

— Нет, — оборвал он мою радость. — Когда горят голубые огни, хёгг не отзывается человеку. Так что выбираться придется на двух ногах.

* * *

Вышел за дверь, прищурился, осматривая заснеженные горы. Синих огней немного, с наступлением утра большинство их погасли, йотуны уснули. Когда злой ветер ай-ро пробудится полностью, окутав Дьярвеншил ледяным пологом, тогда огни вспыхнут в полную силу.

Краст всмотрелся в снежную пелену, прикидывая, как лучше пройти. Чужачка слаба, и это плохо. Он легко донес бы ее до Дьярвеншила, веса в бледной деве не больше, чем в щенке. Вспомнил — и накатило на миг, как она упала на снег и как проступила сквозь мех алая кровь. И как он ударил кулаком по камню, увидев это. Тьма заволокла глаза так, что дышать в этом мраке стало нечем.

Тьма и ярость из-за того, что молчала, что придется теперь возиться с бледной морью! И не бросить ведь, потащит! Если чужачка помрет от когтей йотуна, то платить придется снова ему, Красту.

Да, думал он, лихорадочно раздирая зеленое платье, чтобы увидеть рану. Все так и есть. И злится он лишь из-за этого… Только из-за этого!

Дом шагун стоял, нахохлившись вспучившейся крышей, словно хорн. Окон нет, так что и не понять — есть ли кто внутри.

Но и выбора у Краста не было. С окровавленной девчонкой на руках далеко не уйти. Яд из раны надо быстро промыть, иначе сдохнет навязанная невеста, даже не очнувшись.

И снова поднялось изнутри безумие. Хотелось рвать, убивать, резать на куски отродья скал, крошить проклятых йотунов, не жалея драгоценных шкур.

Но он лишь подхватил деву на руки и понес к каменным стенам. Дом стоял пустой и холодный.

Растопив в очаге снег, Краст промыл рану Ники, обильно смочил найденной на полках настойкой бодрянки, замотал полотном. И лишь когда дыхание девы стало спокойным, выдохнул сам. И усмехнулся. Не придется платить откуп совету. Выживет чужанская невеста. Если, конечно, они доберутся до города.

И сейчас, глядя на скалы, но чутко прислушиваясь к звукам внутри дома, Краст размышлял, как поступить. На их счастье, йотуны пока ленивые, сонные, его танец успокоил почти всех. Но и тех, кто остался, хватит, чтобы задрать людей. Почуяв добычу, звери стряхнут оцепенение сна, а в Дьярвеншиле каждый знает, как сильны и быстры эти неповоротливые с виду хищники. А нареченная много не пройдет, на этот счет риар не обольщался. Бежать с Никой на руках? Вот только Красту нужны свободные руки для битвы. И как поступить?