Драконье царство

В конце концов, отводить корабли с грузами и за подкреплением совсем необязательно было в том же полном составе, в каком саксы сюда прибывали, даже не считая некоторой естественной убыли, понесенной ими в стычках на суше. Именно на это и рассчитывал Гавейн. Большая часть его людей только и годилась, что для рукопашного боя. Зато в обычной драке они были все еще в своей стихии, изголодавшиеся по ней как волки за время беспокойного созерцания и размышления, на сколько же локтей под деревянным днищем уходит дно морское.

Корабли стали сталкиваться бортами, и команды, взбадривая себя боевыми кличами, кинулись на абордаж, как уже не раз делали это на учениях, и тут уже численное превосходство оказалось отнюдь не за саксами. Понаблюдав за битвой с безопасного расстояния, две малодушно отплывших в сторону посудины, словно бы нехотя (особенно та, что была демонстративно обстреляна Гавейном, хоть это не причинило ей никакого вреда, разве только обиду) стали возвращаться к месту сражения. Не то чтобы исход был им уже ясен, но они ощутили себя пристыженными, и верх взяла та часть их команд, что и прежде была против отступления.

Корабли Гавейна и Бедвира со свистом, скрипом и скрежетом первыми сцепились крюками с неприятелем. Гавейн торопился принять основной удар на себя, чтобы поменьше досталось остальным, не без резона полагая, что лучше него ни бойцов ни стратегов тут не найдется, и заодно ощущая печальное одиночество — в отсутствие себе подобных, на кого можно было бы положиться, а в случае ошибки или неудачи разделить их или и вовсе «отдать другу». Зато, конечно, никто не стоял над душой со своими соображениями и не задумывал выкинуть что-нибудь непредвиденное в самый неожиданный момент. Впрочем, и этого не хватало. За всем приходилось следить одному. Хорошо, но скучновато, никакой серьезной диалектики…

— Э-эх, — пробормотал Гавейн, спрыгивая с борта чужого корабля в гущу врагов и не без ехидства припоминая эпические сказки о героях, повергающих сотни и тысячи врагов в одиночку. — И схватил он меч-кладенец… и топор иже с ним… и «поклал» всех штабелями…

Но на самом деле, положиться все-таки было на кого. Бедвир ни в чем не хотел отставать от адмирала по мере своих сил, вот и сейчас умудрился вступить в схватку почти одновременно с ним — со своего корабля, тут же перехватив идущий на помощь первому, атакованному Гавейном, саксонский корабль. И воодушевление, с каким он управлялся с кораблями — своим и вражескими, с лихвой замещало опыт и вовсю заражало его людей.

А где же в это время был Гарет? Ему досталась ответственная миссия по защите флагмана, буде что-то пойдет не так, как хотелось бы. Ничего непредвиденного, правда, не случилось. Но это отнюдь не значило, что он находился в полной безопасности. Какая-то часть неприятеля проникла и сюда, и Гарету тоже довелось принять участие в схватке. Сперва ему никак не удавалось проявить себя, так как его защищали прочие воины, оставленные для обороны судна, но в один не столь уж прекрасный миг один из них, ближайший к Гарету, упал, сраженный топором сакса, и Гарет как во сне бросился вперед и воткнул свой короткий меч в подмышку еще не выпрямившегося врага. Запах пота, крови и ярости ударил Гарету в нос, и он отшатнулся, но дело было сделано. Сакс захрипел, зашатался, и тряпичной куклой осел на скользкую от крови палубу. Гарет на мгновение оцепенел, его первым порывом было бросить меч, зажмуриться и забыть обо всем, но надо отдать ему должное, ничего подобного он не сделал. Кто-то из своих тут же толкнул его себе за спину, и он снова оказался в относительной безопасности, тупо думая о том, как же просто все произошло.

— А это просто — убить человека? — когда-то уже опасливо спрашивал он.

— Скажу тебе по секрету. Просто, — как-то уже отвечал ему Гавейн. С Гавейном у него сложились даже в чем-то более доверительные отношения, чем с Артуром. Гавейн казался ему не таким загадочным. — В этом-то и вся сложность. Поймешь, когда придется.