Драконье царство

Мы дружно выпали из коридора на внешнюю галерею. Во дворе царила естественная суета. Эктор, покинув зал, мгновенно организовал прислугу, которая носилась повсюду с ведрами полными воды и песка. Уверен, такое количество дыма в коридоре появилось не иначе как — как раз в результате этого бурного тушения, шедшего споро и довольно успешно. Гости, уже выбравшиеся наружу и выходящие вслед за нами, тоже не оставались в долгу и присоединялись к тушению с такой же охотой как к какому-нибудь развлечению. Оживление было невероятное и почти веселое. Из окон возбужденно выглядывали женщины, давая ценные советы — мол, сверху им лучше видно, что происходит, и подбадривая доморощенных пожарных одобрительными криками. Судя по всему, жилой части замка ничего не угрожало и никаких человеческих жертв не предвиделось, что радовало, хотя, говорят, кельты прежде так любили ритуальные сожжения… причем не покойников. Мимо нас с визгом пронесся какой-то перевозбужденный поросенок, то ли перепачканный в золе, то ли от природы такой чумазый, гуси в загоне за перекосившейся в суматохе загородкой гоготали, явно возомнив, что Рим снова в опасности, вот только до Рима они бы сейчас вряд ли докричались.

Из одного окна выглядывала и Гвенивер, завернутая в какую-то темную накидку, кажется, синюю. Огненные блики от полыхавшего во дворе амбара высветили часть здания с ее окном. Я слегка поклонился ей, она скромно ответила, Кей ограничился задумчивым взглядом и слегка кивнул.

— Кажется, осталась не потушена только эта штука, — сказал я, указывая на амбар. — Хорошо еще, огонь не перекинулся на мельницу, — мучная пыль имеет обыкновение гореть так быстро, что легче сказать, что она попросту взрывается. Кей наверняка знал об этой ее особенности не хуже меня. — Пошли-ка тоже займемся.

И мы присоединились к праздничному «фейерверку», что-то растаскивая, что-то засыпая песком. Еще до того нам удалось перехватить Эктора и я посоветовал ему не отвлекать слишком много людей от несения стражи. Во-первых, не стоит слишком винить тех, в чье время занялся пожар, все могло быть куда хуже, если бы другие, более важные части замка оказались без присмотра. Во-вторых, кто-то запросто может воспользоваться царящей сумятицей, так что пусть стража несет свою стражу и дальше, а с огнем как-нибудь справятся и гости.

Как-нибудь и справлялись, но этот проклятый амбар никак не хотел униматься, едва затухала одна его часть, как вдруг огонь разгорался в другом месте.

— Да потухни же ты, сволочь! — воскликнул я в сердцах, высыпав ведро с влажным песком на коварно подмигивавшие угли и отшатнувшись от отвалившейся сверху балки. Огонь, по-видимому, всерьез обиделся, так как тут же и вправду затух, только все вокруг затянуло едким дымом.

— Сдается мне, — скрипучим серьезным голосом сказал внезапно замаячивший перед моим носом сгусток дыма, оказавшийся подкопченным Пеллинором, — огонь ждал твоих слов. Он не хотел покоряться, но не мог не покориться прямому приказу!

Я откашлялся от отовсюду сыплющегося пепла.

— Пеллинор, мы высыпали туда столько земли и песка и вылили воды, что он мог бы заткнуться гораздо раньше, если б только не его подлая натура!..

— Огонь был заговоренный, — мрачно ответил Пеллинор. — Он вообще не должен был погаснуть! — и куда-то отошел, оставив меня, как ему частенько удавалось, несколько опешившим. Вот ведь что значит его природный талант к внушению, выскажет любую чушь с серьезной миной, а ты потом гадай, не ошибочно ли в общем и целом все твое мировоззрение.

Ладно, если ему нравится так думать, пусть думает. Все менее неприятно, чем подозревать, что замок поджег кто-то из мной же привезенных с собою гостей, по какой-то пьяной дурной прихоти.