Драконье царство

— От своей тени я не шарахаюсь.

— Скажи ей это при встрече, — усмехнулся Маэгон.

— Согласен, — сказал я спокойно. И резко отведя меч, размахнулся и нанес друиду удар, с негромким хрустом и слабым невнятным всхлипом снесший ему голову.

Кровь щедро плеснула на алтарь, залив его боковую сторону, немного верх, брызгами запачкав Гарета. Я обошел камень и, аккуратно сняв спящего мальчика с ритуального стола, на котором лежали еще какие-то предметы, положил его на траву. Земля тоже была холодной, но оставлять его на алтаре было бы верхом цинизма. Понимаю, что кто бы говорил, но все-таки…

Кто-то позже напишет немало научных трудов, в которых будут разъясняться образы медведя и вепря. Как воплощение власти мирской и военной, и власти священнической. И кто-то еще объяснит, кто на самом деле скрывается за персонажами сюжета Каледонской Охоты. И кто был Каледонским вепрем.

А как быть с вепрем из Корнубии? Который, по слухам, тот же медведь?

Я проверил пульс Гарета и немного его потормошил, прикидывая, сам проснется, или лучше применить какое-нибудь средство. Не просыпаясь, он что-то невнятно пробормотал и зашевелился, когда вездесущий Кабал, еще немного пошатывающийся и трясущий головой, тревожно сунул к нему свой нос. Осмотрев Гарета, я вздохнул с облегчением, — все разыгранные Маэгоном сцены еще не гарантировали того, что с ним на самом деле все в порядке. Но пульс его бился ровно, сопел он самым безмятежным образом, и видимо, не собирался такое уж долгое время еще оставаться в бессознательном состоянии.

Успокоившись на этот счет, я огляделся. Вокруг уже какое-то время царила подозрительная тишина, разве что кто-то переговаривался знакомыми голосами, чем-то шуршал и чихал. Гавейн и Галахад уже навели в кромлехе безрадостный порядок. Невеселая все-таки штука жизнь, если призадуматься. Стоячие камни взирали отовсюду немым укором, как вечные надгробия всем мертвецам мира. Небо заметно побледнело.

— Все спокойно? — поинтересовался я, повысив голос.

— Спокойней не бывает, — ответил Гавейн похоронным голосом и чихнул.

Галахад подошел ближе, все еще с мечом в руке, и задумчиво посмотрел по другую сторону алтаря, туда, где покоилось обезглавленное тело друида.

— Итак, ты от него отделался раз и навсегда, — констатировал он. Непохоже, чтобы это показалось ему особенным зверством.

— Он мне смертельно надоел.

— Как Гарет?

— В порядке. Интересно, проснувшись, он вспомнит, что вообще куда-то уходил ночью?

— Интересно. Проснется, выясним.

Покряхтывая, шумно хрустя ветками и камешками, к нам подошел Гавейн.

— Тьфу, — проговорил он с чувством, — все-таки надышался я какой-то дряни, так что, не обращайте внимания если мне теперь повсюду будут мерещиться зеленые рыцари… — Гавейн потер нос, неудержимо оглушительно чихнул, затем подозрительно уставился на нас. — Кстати, вы вполне подойдете!

— Сам такой, — сказал я. — Нечего вставать среди ночи и шляться неизвестно где.

Гавейн фыркнул и критически осмотрел поле недавней битвы.

— Оставим все как есть?

— Есть другие предложения? Можем прислать сюда Кея с командой. Он любит все как следует прибирать.

— Мне лично возиться что-то неохота, — пожаловался Галахад, с интересом оглядывая предметы на алтаре и вокруг алтаря. Подобрал рогатину, положил примерно туда, где она лежала до того, как ее схватил Маэгон, взял в руки что-то вроде тяжелого камня с лункой, из тех, что называют чашечниками.

— Мне тоже. Поехали, пока наше отсутствие с утра-пораньше не переполошило компанию в несколько тысяч человек. По-моему, они и не в нервном-то состоянии почти все сплошь вооружены и опасны.

— В этом есть смысл, — согласился Гавейн, зачем-то прикрыл глаза рукой, будто бледный свет начинающегося утра мешал ему сосредоточиться, и присвистнул, подзывая своего коня. Мы с Галахадом решили, что в этом есть смысл и сделали то же самое. Наши боевые друзья появились без задержки, поражая своей дисциплинированностью. Все-таки настоящие боевые кони — по прочим меркам, звери почти сказочные, сравниться с ними могут разве что цирковые, да и то еще, бабушка надвое сказала. Но это был не единственный эффект от нашего свиста. В небольшом отдалении, которое и отдалением-то назвать было нельзя, раздался другой свист, и разнесся по широкому кругу со всех сторон, вокруг кромлеха — переливчатый сигнал, не смолкавший почти минуту.

Мы переглянулись. Галахад аккуратно поставил камень-чашечник обратно на алтарь.

— Ты случайно не додумался спросить Маэгона, кого еще он пригласил на эту вечеринку? — осведомился, обращаясь ко мне, Гавейн.

— Додумался, конечно. Но сам знаешь его манеру говорить обо всем и ни о чем. Единственное, на чем он настаивал, не считая присутствия одних лишь богов, так это на том, что Бальдульф ушел на юг, к брату. Впрочем, это вполне могло значить, что он ушел на пару метров на юг от холма. Но судя по тому, что никто не появлялся до самого конца, можно было и правда подумать, что здесь собрались одни сумасшедшие фанатики.