Драконьи долги (СИ)

— Ты поможешь этим двоим?

— Постараюсь. Пожалуйста, набери дров, им нужно тепло.

Псарь умирал, это Айриэ поняла сразу, и ему не помогло ни вливание драконьей крови, ни заклинание исцеления, которое всё равно толком не помогало, разве что на себе. Вскоре он перестал дышать.

У молодого сержанта был шанс, и тут уж Айриэ выложилась по полной. Может, свою роль сыграло то, что сержант относился к магессе очень хорошо, а следовательно, её кровь помогала его исцелять. Может, желание Айриэ исправить хоть что-то отогнало от мужчины смерть. Но через несколько часов, вымотавшись до дрожащих рук и вновь мельтешивших точек перед глазами, Айриэ могла с уверенностью заявить: он будет жить. Если пустить всё на самотёк, он станет прежним лишь через несколько месяцев, но гвардейца будет лечить эльфийский целитель, это драконна себе пообещала.

Она устало мотнула головой, отбрасывая прилипшую прядь волос, и тут же Фирио сунул ей в руки котелок с кашей, от которой вкусно пахло мясом и травами. Драконна вспомнила, что спутник уже несколько раз подкармливал её вот так, почти заставляя поесть, а потом она снова возвращалась к пациенту, которому по капельке вливала отобранные ею же самой силы. Если бы не забота Фирио, драконна давно уже свалилась бы без сил, поэтому она вымученно улыбнулась, благодаря.

Фирниор развёл костёр, сварил ужин, расседлал несчастных лошадей и смазал им натёртые спины, поделился кашей с собаками, а ещё — всё время был рядом со своей молчаливой, но такой необходимой поддержкой…

— Он будет жить, — сообщила она. — Сейчас он просто крепко спит.

— Айрэ, почему ты винишь в их смерти себя? Потому что не смогла уничтожить демона… или это что-то худшее? — Между его бровями появилась глубокая вертикальная складочка, а взгляд требовал откровенного ответа.

— Ты ведь и сам догадываешься, что второе. Я не склонна к пустым переживаниям. Я могла бы не говорить… но ты заслуживаешь честности, Фирниор. Это я вытянула из людей большую часть сил, так что когда на них нарвался демон, они и оружие-то с трудом могли поднять. Я не собиралась убивать, но вышло так, что фактически убила. Это плата за моё спасение. У умирающего дракона всегда остаётся такой вот последний шанс: позаимствовать силы у тех, кто имел несчастье оказаться рядом. Так решил закон Равновесия, почему-то посчитав, что драконья жизнь для него ценнее всех прочих. Не скажу, что у Равновесия нет для этого оснований, мы нужны мирам… но нам никогда не нравилось спасаться подобным образом!..

— Однако всё же спасаетесь, — медленно проговорил он, неотрывно глядя на драконну взглядом, в котором всё-таки появилось презрение, и гнев, и много чего ещё.

Она ведь знала, что так будет.

— Мы платим, — вскинула она голову и не стала отводить глаза, хотя внутри неё всё ныло от тягучей, непрошеной боли.

— Почему ты не воспользовалась мной? Я ведь был ближе.

— Не захотела, — криво усмехнулась драконна.

— Почему? — настаивал он, но ответа не дождался, и бросил с горечью: — Чем же ты в таком случае отличаешься от демона?..

— Выходит, ничем, — очень ровно произнесла Айриэ.

— Зря я надеялся, что… Неважно. Драконы не умеют любить, — заметил он с какой-то усталой горечью.

— Твоё мнение, как минимум, половинчатое. Людей — да, не умеют, да и к чему бы?.. — спросила она с каким-то ожесточением. — А как драконы любят друг друга, ты не знаешь, достоверных сведений у тебя нет, так что и мнение твоё верным быть не может.

Он непримиримо сжал губы, но промолчал: крыть было нечем. А она, против воли задетая этим новым, смехотворным, в общем-то, обвинением, добавила, стремясь царапнуть в ответ:

— Люди драконов любить тоже не умеют. Вы вечно стремитесь покорить, навязать что-то своё, загнать в некие рамки и перекроить на собственный лад. А драконы — не переделываются. Никогда.

Злое, колючее молчание, похоже, одинаково жалило обоих, мешая дышать спокойно.

— Как там говорится?.. Эльфийская честность обжигает, драконья — испепеляет. Кажется, я наконец-то на своей шкуре прочувствовал справедливость этих слов… Прости, я отойду ненадолго — здесь не хватает чистого воздуха, — хлестнул он напоследок и отвернулся, вставая.

Айриэ, сжав зубы, заставила себя заняться делом. Помогая себе магией, отнесла все тела в сторону, за деревья, и накрыла защитным куполом. Проще было бы уничтожить их заклинанием, но людям так важны ритуалы… Да и составить список погибших будет проще.

Наследники убитых людей и выживший сержант получат компенсацию — по две тысячи золотом от имени Драконьего Ордена. И только Айриэ будет знать, что она просто-напросто трусливо откупается, пытаясь загладить вину.

Через четверть часа вернулся Фирниор — внешне спокойный, только лицо было застывшим, а глаза не выражали ровным счётом ничего.

— Мэора, мне подежурить ночью или вы поставите «сторожевики»? — поинтересовался Фирио.

— Сторожевые заклинания будут, я обеспечу.

Снова «мэора» и на «вы». Как и всегда, если он желает отгородиться от Айриэ… только на этот раз стена уже непреодолима.