Драконьи грезы радужного цвета (СИ)

Шельм уснул почти сразу, как только его голова коснулась подушки, благо её он всегда таскал с собой в кулоне. Веровек тоже последовал за ним. И лишь Ставрас долго возился с седельными сумками Шелеста, пока не закончил и не пришел под бок к уже мирно посапывающему шуту, который ни то что не проснулся, когда он обнял его со спины, а напротив весь вжался в него, от затылка до коленок, привычно и неосознанно требуя свою толику тепла. Лекарь усмехнулся, зарывшись лицом в его голубые волосы, кажущиеся в темноте такими же серыми, как все вокруг, и решил, что давно пора кое-что проверить, а то что-то он сам уже начал входить во вкус этих их с Шельмом игр в "милого" и "дорогого".

Шельму снилась жгучая брюнетка, отчаянно строящая ему глазки и манящая за собой. Он, не будь дураком, и шел, пока они не оказались в какой-то странной комнате, убранство которой интересовало его меньше всего. А вот чуть ли не выпадающая из платья передняя "харизма" его новой знакомой, не просто привлекала внимание, но и буквально просилась убедиться в ее подлинности на ощупь. Что он и сделал, протянув руку и столкнувшись со светло-карими, почти желтыми глазами с ехидными искорками по ободку зрачков. Это же надо, какая засада!.. Даже во сне ему Ставрас всю малину испортил. Красотка исчезла в неизвестном направлении, зато на пуховой перине, как ни в чем не бывало, развалился Драконий Лекарь, недвусмысленно осматривая его с ног до головы. Шут поежился под этим его взглядом. Подходящие шутки и колкости на язык все не приходили, он мялся, не зная, что сказать, пока не почувствовал, как невидимая рука скользит у него под одеждой. Не то, чтобы это было неприятно, вовсе нет, просто как-то странно, тем более, что во сне все тот же лекарь просто смотрел на него, не прикасаясь. Тогда кто, скажите на милость, расстегивает ему рубашку, а?

— Став… рас… ммм…

— Скажи, ты за ужином не наелся, решил меня на десерт схарчить? — слизывая с прокушенной губы кровь, полюбопытствовал лекарь, нависая над проснувшимся шутом сверху.

— Нет! — запротестовал тот, но где-то совсем рядом всхрапнул Веровек, и шут прикусил язык, вовремя вспомнив, что орать не стоит.

— Тогда в чем дело? — настойчиво полюбопытствовал лекарь.

— Что твоя рука делает у меня за пазухой? — осведомился шут сдавленным полушепотом, грозно сверкая глазами. Правда, на заспанной мордашке это, честно признаться, смотрелось не очень, но Ставрас не спешил сказать ему об этом.

— Любопытствует, — невозмутимо обронил лекарь.

— И как?

— Пока всем довольна, тепло, мягонько и есть за что ухватиться.

— Хватит!

— Почему?

— Да, пусти же! — попытавшись самостоятельно избавиться от его конечности в непосредственной близости от живота и того, что ниже, выдохнул Шельм возмущенно.

— Нет. Лежи смирно, а я продолжу, — с улыбкой заявил Ставрас, внимательно наблюдая за ним. — Или напомнить, что ты сам этого страстно желал, Ландышфуки?

— Но не при королевиче же! — нашелся шут, впиваясь пальцами в его запястье.

Лекарь долго смотрел на его даже в темноте заметно раскрасневшееся лицо, а потом все же примирительно произнес:

— Ты прав, — убрал руку, поднялся и потянул Шельма за собой.

— Куда ты меня ведешь? — плетясь за ним, поинтересовался тот, судорожно соображая, что будет делать, если Ставрас продолжит свои приставания.

— Как куда? — притворно изумился лекарь. — В кустики, конечно. Где еще двое мужчин могут всякими непристойностями заняться?

— Не буду я с тобой этим заниматься! — не выдержав, вскричал шут и тут же оказался притиснут к шершавой коре ствола исполинского дерева.

Ставрас уперся ладонями по обе стороны от его лица и выдохнул, склонившись к губам и не отрывая взгляда от затравленных глаз нахального мальчишки.

— Это почему же? — с легкой угрозой в голосе, спросил он.

Шут отвернулся. Не долго думая, Ставрас склонился еще ниже и заскользил губами по его напряженной шее, на которой отчаянно билась жилка, отмеряя бешеный пульс.

— Боишься, что сделаю больно? — предположил лекарь, щекоча дыханием мгновенно покрывшуюся мурашками кожу, и не переставая целовать его в шею.

Шельм медленно поднял руки и вцепился в его предплечья. До синяков.

— Я буду нежен, — даже не заметив этого, продолжил увещевать Ставрас.

Шут шумно глотнул и все же вытолкнул из сдавленного шоком горла:

— Я… я не сплю с мужчинами.

— Что? — не отрывая губ от его волнующе нежной кожи, уточнил Ставрас.

— Совсем. Мне нравятся женщины, — продолжил каяться загнанный в угол шут. — Даже сейчас мне снилась пышногрудая красотка, пока ты приставать ко мне не начал.

— Тогда зачем ты первым начал приставать ко мне?

— Достали. Они все меня достали. Я же не виноват, что барышни предпочитают меня этим напомаженным маркизам, виконтам и всем прочим. Вот и в тот раз, я девушку у баронета одного увел, а он на меня с кулаками полез. А я же шут, мне не положено на дуэлях драться. В смысле на мечах, а только в словесных баталиях, вот я и подшутил над ним. А он в отместку слух пустил, что я по мужикам специализируюсь.

— И?