Драконьи когти

– Кровь… – пробормотал он, тряся головой. – Кровь Антона и Альфреда… Трон испытывает каждого, садящегося на него, и если обнаружит самозванца…

– Убивает его, – закончила за рыцаря Александра.

– Убивает его, – повторил за ней сэр Гийом.

– Антон… Альфред… Вы так ничего и не поняли!.. – простонала Юлия. – Не поняли…

К потолку взметнулось белое пламя, и через мгновение трон вновь был пуст. От посмевшего неправомерно занять его «крыла» ни осталось ни волоса, ни капли крови, ни клочка платья.

Почувствовав, что вновь обрела способность двигаться, Александра сделала осторожный шаг к постаменту, протянула вперед руку: преграда, столь грубо остановившая сэра Гийома, исчезла без следа вместе с несчастной Юлией.

– Кровь Антона и Альберта, вот, значит, как… – задумчиво пробормотала виконтесса.

– Среди нас есть только один человек, в жилах которого она течет, – проговорил сзади сэр Гийом.

– Ой ли? – усмехнулась Александра, обернувшись. – Королевское право первой ночи окончательно было отменено только Владимиром Великим. Чтобы найти среди знати Королевства человека, не являющегося кровным потомком Антона Первого, пришлось бы сильно потрудиться.

– Но это не дает всем им права претендовать на престол, – заметил сэр Гийом.

Александра смерила рыцаря взглядом, затем посмотрела на Елену – девушка стояла, вжавшись между Виктором и Октавианом, держась за руки друзей, и выглядела до предела напуганной, – потом обратила взор к парящему над залом Черному Трону. Искушение взойти по ступеням было ой как велико. Никто не посмеет ее остановить. И если действительно все дело в королевской крови, трон вполне может признать ее. И тогда, обретя контроль над Второй Верфью, она получит власть, равную королевской! Станет новым Антоном. Александрой Первой… Ух, аж голова кружится…

Перед глазами внезапно возникло искаженное болью лицо Юлии – в тот самый миг, когда пламя поглотило ее, уничтожая. Вспомнился ужас, сжавший сердце, при виде страданий «крыла». Не вспомнился – вернулся, вновь стиснув грудь ледяными клещами…

Александра мотнула головой, отгоняя оба – и наваждение, и искушение. Нет. Как ни заманчив кажется приз, это не ее судьба. И потом, разве не показал пример мачехи, что вовсе не обязательно самому восседать на троне, чтобы пользоваться даруемой им властью, – достаточно скромно стоять рядом?

Но самое главное заключалось в том, что, как ни прислушивалась, она действительно не ощущала за собой права воссесть на этот трон.

Александра обернулась к своим спутникам. Все четверо молча смотрели на нее, ожидая решения.

– Леди Елена, – проговорила она, всеми силами стараясь не дать голосу сорваться. – Прошу вас.

Вздрогнув, девушка сделала робкий шажок вперед. Виктор выпустил ее левую руку, Октавиан продолжал удерживать правую до тех пор, пока Елена не сделала второй, уже более уверенный шаг – тогда разжал ладонь и он.

– Смелее, – подбодрила девушку Александра, изобразив на лице что-то вроде улыбки. – Смелее.

Двигаясь, словно сноходец, Елена поднялась на первую ступень постамента, замерла, вроде бы собираясь обернуться, но передумала и двинулась дальше. Взойдя к трону, она дотронулась до его черного подлокотника, провела пальцем вдоль него, постояла так несколько секунд и затем, решившись, села.

Виктор и Октавиан зааплодировали.

– Да здравствует… – начал сэр Гийом.

В этот миг Елена вскрикнула и поднесла к лицу руку – точь-в-точь, как Юлия.

– Испытание крови, – понимающе кивнула головой Александра.

– Нет!.. – выдохнула в ответ девушка, бледнея на глазах. – Смерть…

Виктор метнулся вперед, едва не сметя с пути чудом успевшую посторониться Александру, но трон с сидящей на нем Еленой вновь окружала невидимая преграда. Налетевшего на нее с разбега юношу отшвырнуло назад куда сильнее, чем перед этим сэра Гийома, приложив головой о металлический пол, тут же окрасившийся кровью. Вмиг забыв о погибающей на троне Елене, Александра бросилась к сыну.

– При чем здесь Антон, при чем здесь Альфред?.. – голос Октавиана мешал ей сосредоточиться, нащупать на горле Виктора ниточку пульса. – Это не их трон… И не они привели нас сюда!

Пульс, наконец, прощупался – Виктор был жив, – и в этот момент Октавиан шагнул вперед, наклонившись, подобрал один из брошенных ею «драконьих когтей» и двинулся к трону. Преграда, едва не убившая Виктора, пропустила его, словно ее и не существовало, и, проворно взбежав по ступеням, юноша приложил плоскость клинка к кровоточащей ране на предплечье Елены. Та вновь вскрикнула – и мертвенная бледность начала мало-помалу покидать ее лик.

В следующий миг разом зажглась дюжина окружавших трон экранов. Верфь обрела свою хозяйку – и проснулась.

42

Эдуард

– Смерть… – прошептала Елена, бледнея.

Как всегда опомнившийся первым, Виктор бросился к трону, но незримая стена отшвырнула его, словно котенка. Что произошло с другом дальше, Эдуард не видел, ибо не в силах был отвести взор от бившейся в предсмертных конвульсиях девушки. При каждом движении из раны на ее руке летели брызги крови древних королей. Капли веером падали на пол, едва не долетая до его ног.