Драконьи тропы

— Да жив он, жив. Только что вышел, весь вечер и ночь сидел около тебя, насилу прогнали поспать.

Она перевела дух. Вздохнула. Снова вздохнула и, наконец, смогла заговорить.

— А как же это случилось? Кто его вытащил? Кто смог это сделать?

— Ну кто-кто? И ты тоже. А еще… сама догадайся.

Она подумала, вспомнила и еще подумала и широко распахнула глаза:

— Син-Хорайн?! Да?

— Да, — Хорстен помолчал немного. — Не просто так, конечно. Он заплатил за это жизнью.

— Как? — у Лиски упало сердце. — Он умер? — почти шепотом спросила она.

— Ну, — дед насмешливо фыркнул. — Я же сказал «жизнью», а не «смертью». Слушай как следует, — и проворчал еще: — это вам, молодым, жизнь — один только праздник. Он обещал горам за это, что будет жить еще тысячу лет.

— О!..

— Ладно, с тобой все в порядке. Пойду вниз. И ты спускайся, как проголодаешься. Там тебя Наира дожидается.

Дед вышел. Лиска, путаясь в рукавах, наскоро оделась. Наира, наверное, расстаралась: на стуле рядом с кроватью кроме надетой уже рубашки лежала любимая юбка и праздничный шелковый пояс, и даже зеленая атласная лента в волосы.

Она выскочила в коридор, сбежала по лестнице и первым делом, конечно же, прокралась в его комнату. Тихо-тихо, стараясь не разбудить, не дыша, опустилась на колени рядом с его изголовьем и, замирая от невозможной, несбыточной радости, любовалась, пока не услышала, как за спиной тихо скрипнула дверь. Она оглянулась.

Из-за двери, немногим выше дверной ручки выглядывали пушистые, чуть курчавые волосы, край нежной округлой щеки и темный любопытный глаз. А снизу выглядывала еще одна очень заинтересованная и немного даже обиженная физиономия.

Лиска вышла в коридор и, подхватив в охапку сразу обоих, и Фрадину, и Руша, потащила их на кухню. Там, уперев в бока перепачканные мукой руки, их ждала уже внучка Ведунцовской ведьмы. А за столом сидели Хорстен, Верилена и Канингем. А на столе стояла стопка блинов, на большом зеленом блюде высилась горка оладий, рядом стояла сметана и земляничное варенье и… ужасно захотелось есть.

В довершение ко всему выглянуло из-за туч солнышко, и Лиска вдруг услышала наконец за окном веселую капель. Осталось только положить на блин сметану…

— И рыжичка мне соленого еще сверху положи, — сонным голосом распорядилась возникшая в дверном проеме Кордис.

А потом, через несколько дней, они все (то есть, «молодежь», как их назавали «старики») стояли на склоне Лешачьей балки и смотрели вниз, на луговину. На недавно еще перепаханной и окровавленной, а сегодня прибранной, ровной, чистой и черной оттаявшей земле широким кругом стояли двенадцать сильнейших из магов Изнорья, Астианы и Никеи и произносили один из самых мощных, а для Драконовых гор, безусловно, самый важный старинный заговор. Драконогорские маги обычно поправляли несведущих: «Не заговор, а договор».

Древние слова ясно и звучно произносились вслух, потом воплощались в светящуюся извилистую полосу, которая живым ручьем змеилась по рукам магов и останавливалась, замкнувшись в кольцо. Читалась следующая фраза, и добавлялось новое причудливое кольцо. Наступала торжественная пауза и снова звучали заветные слова…

— Да пребудет земля в пределах этого круга священной для каждого, кто ищет чудесной силы.

— Каждый, кто назовет себя магом, да заботится о красоте этой земли, сколько он может.

— Каждый, кто назовет себя магом, да хранит эту землю от напрасного беспокойства, насколько хватит его сил.

— Каждый, кто назовет себя магом, да дарует этой земле сердечный жар, насколько им богата его душа.

— Да уважает каждый, кто ступает на эту землю, свободную природу магии.

— Да даруется сила этого источника тому, кого привела сюда любознательность.

— Да даруется сила этого источника тому, кого привело сюда милосердие.

— Да даруется сила этого источника тому, кого привела сюда красота.

— И да не будет открыта чудесная сила более ни для кого до скончания веков.

Медленно и торжественно склонились маги до самой земли и положили на землю все девять чудесных сияющих колец, переплетенных в затейливом узоре, и отступили на несколько шагов.

Сияющим ожерельем переливалось на черной влажной земле кольцо, сплетенное из заклинаний. Медленно-медленно уходили в вечность волнующие мгновения.