Драконьи тропы

Лиска дошла-таки до кухни, пожелала доброго утра сидевшим за столом Канингему и Кордис и принялась раскладывать на тарелки вчерашние пироги и ватрушки. Достала варенья к чаю и сушеных ягод. Потом вспомнила про другие домашние дела, пошла проведать козу и в дверях снова встретилась с Дарианом. Он остался с магами на кухне. А она обернулась ему вслед и увидела вдруг золотой прямоугольник света на каменном полу под окном кухни. За окном блистал во всем сияющем великолепии солнечный зимний день. Она помедлила, стоя за порогом кухни и любуясь на сугробы за окном, а потом прислушалась к разговору и задержалась еще.

После малозначащих фраз о тех, кого видели раз или два в году, и о тех, кто не появился вчера на празднике, что да как да почему, Кордис задала вопрос, который последнее время мучил здесь, наверное, каждого.

— Послушай, Ричард, — голос ее звучал встревоженно и глухо, — скажи мне вот что… Как ты думаешь, Син-Хорайн… — она подбирала слова, — он останется?.. Он будет жить?

— А ты сомневаешься?

— Тяжко на душе, Ричард, мутно. Источник ведь так и не оттаял до конца. Даже в самый праздник на краях оставалась ледяная корка. Когда такое было?! И это после того, как Дариан и Лисса ходили к нему почти каждый день чуть ли не целый месяц. Да и ты туда без конца наведываешься с тех пор, как вернулся. И я там бываю через день, и Верилена… да все, кто только может. Что скажешь?

— Я не знаю, Кордис. Хотелось бы, чтобы все стало по-прежнему, но не знаю, — Канингем вздохнул. — Да и сами горы…

— Что сами горы? Что? Нет, погоди, погоди, я сама скажу, — она перевела дух. — Сила из них стала уходить, самой магии будто бы меньше стало. Не очень заметно, а все же меньше. Ну и что? Ведь такой бой был недавно! Это ведь и драконам не даром далось. А потом, ты еще сам говорил, все процессы в мире периодические. За подьемом следует спад, за спадом — подъем. И так везде, даже в неживой природе, а тем более в живой. А горы куда как живые. Ты ведь сам так говорил. Может быть, сейчас и есть такой спад?

Она помолчала немного и сказала с досадой:

— Да ведь из слов-то хоть сарафан крои. Чтобы себя успокоить, чего только не придумаешь. А я хочу правду знать. Нет. Вру. Не хочу я правду знать. Если б хотела, знала бы. А нужно. Нам всем это нужно. Если впереди ждет что-то страшное, лучше быть к этому готовым. Скажи, Канингем, что будет с Драконовыми горами?

— Откуда же мне знать, Кордис? Я не ясновидящий.

— Не городи ерунды. Душа всегда все знает. Когда захочет. Тем более у магов.

— Почему же ты не спрашиваешь у Дариана?

— Он молод. А молодые слишком хотят жить, чтобы предвидеть что-то страшное.

— А ты сама?

— А я сама…. Пожила, конечно, да. Могла бы и послушать. Да, могла бы. Да вот не выходит, не получается.

Лиска вдруг почувствовала чье-то теплое дыхание на плече, вздрогнула и обернулась. Стоящая рядом Наира приложила палец к губам и вся обратилась во внимание.

— А мне-то чем легче? — упирался маг.

— Ну, видишь ли, мне для предвидения не хватает беспристрастности. Я слишком боюсь потерять Драконовы горы. А ты… ты все-таки живешь на два дома. И тебе, конечно, важно, что здесь происходит, но не так, как нам.

— Ну ты и… — возмущенно начал Канингем.

— Ты спросил, я ответила.

— Ладно, — сдался Канингем, — я попробую. Что ты хочешь, чтобы я посмотрел?

— Если горам грозит гибель или какая-то большая потеря, я хочу знать, что именно это будет. И когда. И как.

— И ты думаешь, что сможешь услышать от меня то, что сама понимать не хочешь?

— Мне придется услышать.

— Хорошо, я попробую.

Наступила долгая тихая пауза. Наконец маг ответил:

— Нет, ничего я не вижу из будущего. Какие-то обрывки мыслей, разная мелочь из воспоминаний, планы занятий — в общем, что попало лезет в голову, а о будущем даже и думать не думается. Извини, Кордис, что-то не получается. Не вижу я мрачного будущего Драконовых гор.

— Хорошо, я тогда по-другому спрошу. А хорошее, безоблачное будущее Драконовых гор ты видишь? Такие горы, как этим летом, как год назад, как всегда? Хорошее предвидеть легче, ну?

Последовала недолгая пауза. А потом маг вздохнул, и по кухне разлилась тягостная мутная тишина.

Кордис не выдержала.

— Ну?

— Нет. Нет о будущем никаких жизнерадостных картин, в которые бы я поверил.

— Вот и я не вижу.

Они помолчали.

— Третий раз спрашивать будешь? Для ровного счета.

— Буду. Попрошу Сарахону показать, что впереди. Она, конечно, как всегда, ничего не предскажет. Но, может, хоть намекнет.

Снова тишина. Лиска с Наирой стояли, слившись с тенями от дверного косяка.

— Канингем, — позвала магичка, непривычно для нее тихо и неуверенно, — что там? Видел что-нибудь?

— Да, показала кое-что. Правда, по-своему. Поди еще угадай, что это значит. Я видел большой дубовый стол. На нем лежал меч. Без ножен. А рядом была расстелелена простая белая рубаха.

— И что это значит?