Драконья алчность

— Однажды я видел, как люди провинции Сяоян ловили синсинов! — хвастливо заявил Фун Ку-цзы и тут же начал рассказ об этой ловле: — Эти существа очень осторожны и, завидев человека, немедленно скрываются. Однако они, как я уже говорил, любят дразнить и ругать людей. Так вот, чтобы поймать таких животных, люди страны Сяоян пошли далеко в дикие горы и там, в некоей укромной расщелине, расставили на камнях несколько кувшинов с красным вином, а около них разложили деревянные чашки, черпаки и сандалии. Затем люди спрятались и принялись.ждать. Наконец показался синсин. Как только он увидел расставленное угощение, он немедленно убежал, но очень скоро вернулся в сопровождении нескольких десятков своих сородичей. И все они немедленно принялись на чем свет стоит бранить людей, расставивших кувшины и чашки, перебирая их родственников до восьмого колена! Ты, конечно, спросишь, почему они это делали? — мудро улыбнувшись, произнес Фун Ку-цзы, хотя я и не думал ни о чем его спрашивать, а, наоборот, молча и очень внимательно слушал. — А потому, — ответил старик сам себе, — что синсины догадывались, что люди расставили им какую-то ловушку, но никак не могли понять, в чем же она заключается!… Так они и бранились, пока у них у всех не пересохло в горле и им не понадобилось срочно напиться. А в это время аромат вина из открытых кувшинов уже достиг их ноздрей. И тогда самые смелые из них, не переставая ругаться охрипшими голосами, приблизились к вину и, хотя они по-прежнему боялись попасться в ловушку, налили себе по чашечке, потому что жажда становилась невыносимой. Менее отважные, увидев, что их сородичи спокойненько попивают себе что-то очень вкусно пахнущее и ничего с ними не делается, тут же присоединились к смельчакам, и у них началась самая отчаянная попойка, какую только мне приходилось видеть! И вот, утолив жажду, а вернее, напившись допьяна, синсины обнаружили валявшиеся рядом с кувшинами деревянные сандалии. Они немедленно нацепили обувку на ноги и принялись прохаживаться, продолжая ругать людей и заявлять, что ничем их не хуже — даже и с людской обувью вполне управляются. Вот только на ногах они уже еле держались, так что выскочившие из засады люди почти всех их переловили, ведь убежать в сандалиях синсинам было очень трудно!

Тут старик так посмотрел на меня, что я сразу засомневался — то ли он и вправду участвовал в ловле этих… синсинов, то ли с ходу придумал занимательную историю, чтобы подурачить недалекого деревенщину.

— Зато, если синсин привыкает к человеку, найти друга вернее просто невозможно! — закончил Фун Ку-цзы свою историю.

Я с глубоким уважением покивал, изображая понятливого ученика, а затем снова оглядел двор.

Пока мой учитель травил мне анекдот про говорящих собачек, «броуновское» движение во дворе пришло к некоему порядку. На верховых лошадях появились всадники, несколько лошадей было нагружено поклажей, а в показавшиеся мне странными упряжные петли самой рослой четверки были продеты длинные жерди, на которых расположилось некое подобие крытого паланкина, явно предназначенного для дамы. В тот же момент появилась и сама дама — не кто иная, как малышка Шан Те. Она была одета в скромный и тем не менее роскошный дорожный костюм, состоявший из атласных лимонного цвета шаровар, белоснежной, с широкими и длинными рукавами рубашки и коротенькой курточки, скорее даже жилетки из темно-вишневого плотного бархата, расшитого цветной нитью. На ногах у младшей дочери четвертой наложницы повелителя уезда красовались бархатные же, украшенные шелковой вышивкой туфельки, а на голове — крошечная шапочка с довольно длинным пером. Ее длинные, густые иссиня-черные волосы были уложены замысловатым узлом на шее, под шапочкой. Личико Шан Те на этот раз не было накрашено и выглядело совсем юным и… открытым.

Один из здоровенных телохранителей правителя встал перед конным паланкином на четвереньки, и юная дева, наступив ему на спину, со спокойным достоинством поднялась на свое место. Следом за ней в паланкин незаметно юркнула еще одна женщина, одетая просто и неброско, видимо, служанка. Шелковые шторки немедленно были задернуты.