Драконья алчность

Я понял, что матушкой Лю зовут ту самую угрюмую служанку, которая помогала девушке умыться. Видимо, во время купания Шан Те прониклась к ней доверием, потому и называла ее таким ласковым именем. На ногах девушки были все те же бархатные туфельки, что и прежде, а вот голову ее украшала крошечная и очень элегантная шляпка из кисеи того же цвета, что и халат. Позади нее стояла матушка Лю и в полном изумлении таращила глаза на моего ученика. Заговорившись, Поганец позабыл применить свое боевое искусство и, конечно, тут же был раскрыт бдительной служанкой.

Пока Поганец медленно перемещался за мою спину, я успел его представить, причем постарался сделать это как мож-но небрежнее:

— Это, матушка Лю, мой ученик и помощник, вы може совершенно не обращать на него внимания! Сейчас мы с моей подопечной прогуляемся в город, а вы проследите, чтобы к нашему возвращению был накрыт ужин…

Матушка Лю сумела наконец справиться со своим изумлением и, переведя взгляд на меня, спросила:

— А где этот обор… ваш ученик будет спать?…

— О, пусть вас это не волнует! — с излишним, пожалуй, энтузиазмом ответил я. — Он у меня крайне непритязателен в быту и предпочитает спать под открытым небом!

Мамаша Лю кивнула, повернулась и пошла к выходу, довольно громко бормоча себе под нос:

— Значит, надо на ночь как следует закрывать двери…

Поганец проводил ее укоризненным взглядом, а когда она вышла, посмотрел на нас и с непередаваемой горечью произнес:

— Вот она, людская подозрительность! Совершенно меня не знает, а уже собирается покрепче запирать двери!

— Именно потому, что не знает, и собирается запирать, — неожиданно хихикнула Шан Те. — Если бы знала, сообразила бы, что это бесполезно!…

Поганец хотел было что-то ответить, но только махнул рукой, зато, увидев, как скалится Гварда, заверещал:

— Ты-то что хихикаешь?… Или уже снюхался с этой… предусмотрительной тетечкой?!

— Да ладно тебе, Сю… — миролюбиво тявкнул синсин. — Ты же знаешь, как мы тебя любим…

— Так любим, что даже доверяем свои жизни! — немедленно подхватил я и, обернувшись к принцессе и ее синсину, добавил: — Поганец согласился показать нам Пакит, причем среди достопримечательностей нам будут представлены и самые злачные места этого великого города. Оказывается, мой Ученик — свой среди местных урок!…

— Как сказал?! — немедленно отреагировал на незнакомое слово Поганец. — Среди кого я свой?!

— Ну… — Я оказался в некотором затруднении. — Я не знаю, как называют эту категорию граждан в вашей великой столице… У меня, в моей… провинции, они имеют довольно много различных обозначений, например: урки, кореша, пацаны, братаны…

— Братья!… — неожиданно подсказал Поганец.

— Ну нет! — резко отверг я его подсказку. — Братьями у нас называют либо кровных родичей, либо близких товарищей по… э-э-э… общей борьбе.

— Ну! — удовлетворенно воскликнул Сю. — Я и говорю — братья… по общей борьбе! На эмблеме Хунь мэнь так и написано: «Войдешь в ворота Хун — соединишься с братьями!» Они к тому же и кровные… эти… братья — каждому новичку отрубают первую фалангу левого мизинца, чтобы, значит, кровью связать!

Я невольно опустил взгляд на длинные руки Поганца, но он тут же спрятал их за спину и недовольно полюбопытствовал:

— А чегой-то ты рассматриваешь?…

— Да вот смотрю, не братик ли ты чей-нибудь, — в тон ему ответил я.

— Нет! — быстро пискнул он. — Ничей я не братик, я у мамочки один был!

Тут он вытащил свои ладошки из-за спины и, растопырив длиннющие пальцы, показал их всем окружающим.

— Одиночка, значит… — негромко тявкнул Гварда.

— Послушайте! — неожиданно воскликнула Шан Те, которой, по всей видимости, надоело слушать нашу пикировку. — Так мы идем в город или нет?!

— Конечно идем! — воскликнули мы с Поганцем в один голос, а синсин просто развернулся и неспешной трусцой проследовал к выходу.

Мы последовали за ним, причем первым поспешил к дверям Поганец, мстительно буркнув напоследок:

— Мне положено быть впереди, я все-таки… этот… проводник!…

Город Пакит, столица Поднебесной, был не слишком велик и невообразимо странен. Взять хотя бы расположение престижных кварталов, кварталов, где проживала беднота, и район трущоб. Престижной частью любого земного города является его исторический центр, в котором располагаются художественные памятники, наиболее древние и интересные здания и культурно-развлекательные заведения. Другой престижной частью города обычно бывает недалекий, экологически чистый пригород со свободной застройкой. Беднота в любом городе, как правило, селится в старых многоэтажках, и именно районы такой застройки являются ее оплотом, а трущобы… Ну, трущобы, в которых обитают отбросы города и где плодится и размножается его криминальная составляющая, могут появиться практически в любом районе города, хотя, как правило, это бывает место вокруг какой-нибудь фабрики или мастерских… Именно это место, служившее обиталищем многодетного рабочего люда, становится трущобой, когда производство, кормившее этот люд, умирает. Так вот Пакит никоим образом не соответствовал этому обычному раскладу!