Драконья буря

Рева хихикала. Рохеса, полная сюрпризов, оказалась отличным комиком. Она строила толпе лица, и жители сгибались от хохота.

Когда пародия закончилась, Рохеса и Лотти поклонились толпе, а Эмилия прошла со шляпой, принимая пожертвования от желающих. Им удалось выпросить у толпы несколько медяков. Затем Рева и Карина должны были выступить в роли короля Митрина и Стефана Змея. Это было одно из их самых хорошо принимаемых выступлений. Стефан Змей плакал над трупом своего отца, и призрак его отца качал головой из-за того, что Стефан был королем. Карина блестяще сыграла Стефана как хнычущего, сопливого мальчугана, а Рева низким голосом подражала королю Митрину, отчаянно ворча о состоянии Эсталы в руках Стефана. Это было представление, которое они не могли делать в больших деревнях, так как оно привлекало слишком много внимания, но оно всегда приносило хорошие деньги, поэтому они продолжали давать его в маленьких деревнях.

В конце, они спели старинную народную песню о магии Эсталы, как передышку от более шумных сценок. Рева смотрела в толпу, когда пела. Они не осмеливались выступать слишком близко к Башням Авалона, но все еще находилась в пределах побережья Фиурин, где когда-то правила ее семья. Ее глаза скользили по лицам в толпе, отчасти из-за страстного желания увидеть кого-то, кого она знала, отчасти из-за страха. Что, если они сообщат Сестрам о ее местонахождении? Что, если они сообщат королю?

Ее спина напряглась, и она чуть не пропустила ноту, когда увидела суровое лицо, пристально смотрящее на нее из толпы. Ее взгляд вернулся к этому лицу, но оно изменилось. Ее тело расслабилось. Это была не Сестра Валерия. Сестра Валерия умерла. Рева закрыла глаза, женщины вместе спели последний куплет. В каждом сне ночью было лицо сестры Валерии. Она снова и снова наблюдала, как Сестра умирает.

Когда она открыла глаза, в них были слезы.

Рева не оплакивала кончину врага. Она оплакивала девушку, которой была до того, как своими руками убила сестру Валерию. Она стала убийцей. Она никогда не сможет убрать это.

Эмилия пронесла шляпу через толпу людей, и туда бросили несколько медяков. Рева знала, что сегодня они не получат много. Она видела лохмотья здешних людей. Это были бедняки. Она видела, как многие из них сопели, кашляли и чихали. По королевству ходили болезни, и люди говорили о чуме. Это было не самое подходящее время для путешествия по деревням, но куда еще им было идти?

— Это все, что я смогла достать, — сказала Эмилия, показывая Реве монеты в шляпе.

— Пойдем, купим ночлег. Мы заслужили ночь в таверне после прошлой недели, — сказала Рева. Уже больше недели никто из них не спал в постели. Слишком долго задерживаться на одном месте было опасно, но Рева видела, что их утомило постоянное движение, и им нужна была одна ночь, чтобы принять ванну и поспать больше, чем несколько часов.

Это была ветхая таверна, но у смотрителя была для них комната. Было тесно, но, по крайней мере, был общий матрас. Они похудели из-за путешествий, поэтому могли плотно уместиться на матрасе в комнате. Рева запросила для всех горячий обед, который оказался сытным рагу из баранины с сочными абрикосами и изюмом и кувшином сладкого вина.

Карина облизнула губы, вытирая остатки тушеного мяса пяткой хлеба.

— Это рай.

Так и было, по сравнению с их жизнью до этого момента. Когда Рева опустила голову на неровную подушку на кровати, она поняла, как устала.

В ту ночь ей снился Лука. Он был объят пламенем, дико размахивал руками. Сердце Ревы сжалось, когда она увидела его во сне с огнем вокруг него, касающимся его, но не причиняющим ему вреда. Был ли это ее огонь? Она не знала, но проснулась, чувствуя облегчение, увидев его лицо, и беспокоясь о том, где он и в безопасности ли он. Был ли он вообще жив? Она не знала. Она знала только, что не переставала видеть его лицо в своих снах с тех пор, как много лет назад покинула Крепость Несры.

На следующее утро они завтракали теплой сливочной кашей, согревшей желудок Ревы. Она сидела в таверне за столом напротив Эмилии, которая тихонько мешала кашу ложкой, вместо того, чтобы зачерпывать ее, как Лотти и Рохеса.

— Ты не голодна? — спросила Рева.

Эмилия скромно улыбнулась.

— Думаю, нет.

— Ты скучаешь по родителям?

Она кивнула.

— А ты по своим?

— Да, — призналась Рева.

— Станет лучше?

— Я думаю о них каждый день, — сказала Рева. — Но это другое, Эмилия. Ты можешь увидеть родителей снова. Они не мертвы. Однажды, когда мы будем свободны, ты увидишь их снова.

Она улыбнулась.

— Надеюсь, ты права.

— Если бы ты спросила моего мужа, он сказал бы, что я никогда не была права. Что я ошибалась, если бы сказала ему, что солнце восходит на востоке. Но я знаю правду. Он всегда был неправ, а я — права, — сказала Рева с улыбкой.

Эмилия тихо рассмеялась и съела ложку каши.

— Вкусно.

— Люди тут добрые, но бедные, — сказала Рева. — Они бедные, болеют, а король Стефан ничего с этим не делает. Каждая деревня, куда мы приходим, выглядит хуже прошлой.

— И на дорогах тела, — сказала Рохеса. — Чума убивает людей.

Глаза Эмилии расширились.

— Я не знала.

Лотти нахмурилась.