Драконья Игра

Два тела сшиблись в головокружительном полете и на миг, казалось, недвижно зависли в воздухе, паря над заснеженной равниной. Увы, у лорда Эдварда не было времени лицезреть сей увлекательный поединок. Капризный маячок манил за собой, вёл сквозь незримые лабиринты серого киселя реальности, прочь, прочь из этого кошмара… Однако Менея, который был ближе всех, уже практически настигал его. Он приближался быстро и страшно, как лесной пожар. Движения лиса были с трудом различимы, он словно летел, не касаясь поверхности земли даже подушечками лап.

Наглый светляк, будто нарочно издеваясь, вдруг резко развернулся. Это заставило лорда Эдварда повторить разворот и последовать за ним. Всё так же увязая в мягком снегу и чувствуя себя последним дураком, маг устремился практически в обратном направлении — навстречу брату Саранде, которая, между прочим, двигалась сверхъестественно быстро и уже ненамного отставала от Менеи.

Подобно фанатично настроенному самоубийце, который с пугающим рвением стремится окончить свой земной путь, заклинатель сам спешил навстречу своей смерти!

Что ж, ускользнуть от этих двоих всё равно бы не удалось. Кажется, блестящий план Карла всё же не сработал… хотя попытка была достойная. Но вот перед ним уже возникло первое, по-видимому, непреодолимое препятствия в лице Менеи, и заклинатель взялся за рукоять меча.

Древний клинок был совершенен, способный рассечь надвое парящий в воздухе лепесток вишни или даже самый тонкий человеческий волос. Сейчас об этом мало кто знал, но когда-то давно лорд Ледума усердно обучался особому, не имеющему подобных искусству внезапной атаки.

В дни юности правитель был вспыльчив, ещё более, чем сейчас. Из-за этого изъяна характера, несмотря на чистоту крови беловолосого, ему с трудом удавалось удерживать концентрацию. Чтобы постепенно выработать в себе необходимую каждому заклинателю способность, пришлось прибегнуть к помощи искусства, требующего едва ли не большей сосредоточенности, чем искусство магии, и которое могло спасти жизнь в тех ситуациях, когда камни оказывались неэффективны, использованы полностью или же их не было под рукой.

То была известная лишь немногим техника мгновенного поражения противника одним ударом. Причем удар этот должен наноситься из ножен, с изначально убранным клинком, и быть искренним, как удар сердца. Именно этого верного мгновения атаки терпеливо искал заклинатель в своём танце с белым волком, но так уж случилось, что наступило оно сейчас, и неотразимый удар по прихоти судьбы достался Менее.

Это была красивая и при этом очень эффективная техника. В единственный конкретный момент времени требовалось применить концентрированные силу, скорость и точность, превосходящие любое движение атакующего. Слабость же техники заключалась в том, что, если удар не достигал цели или все-таки был отражен, второго шанса можно было не ждать.

Удар не являлся обыкновенной атакой, в него вкладывалось великое множество усилий и ментальной энергии, растратив которые понапрасну, на долю мгновения остаёшься оглушен и беззащитен. И именно этой краткой доли мгновения почти всегда достаточно, чтобы умереть. Наблюдая прискорбные последствия таких ошибок, лорд Эдвард чётко уяснил: сильный, но не смертельный удар всегда несет смерть тому, кто его нанёс.

Он видел эту смерть лицом к лицу не раз — и сам не единожды бывал ее лицом. Тем самым бледным, бесстрастным лицом, которое последним видят глаза уходящего в лучший мир.

Итак, час пробил. Заклинатель с похвальной точностью отделил нужный момент, выцепил его как рыбу из вёрткого, стремительного течения времени, и молниеносным движением обнажил клинок. Меч-призрак, освобождённый, сверкнул улыбкой плотоядной и злой. Меч спал в драгоценных ножнах так долго, так сильно хотел он пить. Меч был одержим кровью так же, как и его хозяин.

Всё произошло в какие-то доли секунды. Не снижая скорости, даже и не пытаясь уклониться, маг бросился под ноги брату Саранде. В это же самое роковое мгновенье огромный лис прыгнул. То было очень даже кстати, ведь в полете зверь уже не мог остановиться или слишком сильно изменить траекторию. Нацеленные в горло лорда Эдварда зубы клацнули над самым его ухом и мертвой хваткой вцепились в плечо. Длинные лисьи когти кровавыми узорами располосовали плоть, защищенную одной только тонкой, густо расшитой серебром материей.

Но и бросок человека пришелся удачно: чудовищная сила инерции с обеих сторон помешала Менее в последний момент избегнуть столкновения. Оборотень со сдавленным рычанием напоролся, как на рожон, на выставленный вперед меч-призрак. Полупрозрачное лезвие рассекло снег, туман и ветер — и вошло глубоко в плоть зверя.

Удачное стечение обстоятельств в который раз спасло правителя Ледума! Сама судьба оказалась на его стороне. Поняв это, с удвоенной энергией заклинатель продолжил начатое и, вцепившись в липкую от крови рукоять меча, распорол лису брюхо до самого хвоста. Узким и изящным клинком он орудовал, как тесаком.