Драконья кровь

– Дальше? А что было? Ничего… мы вернулись, как я уже сказала. Я хотела бросить все. Уехать. В конце концов, жизнь дороже, а я почти не сомневалась, что вторая беременность меня убьет. Но Станислав сумел успокоить. Вы знаете, что он был менталистом? Весьма слабым, но умелым. Они немало сил тратят, развивая дар… и Николас тоже. При желании он способен убедить кого угодно и в чем угодно. Не верьте ему.

– Мы не верим.

– И хорошо… а я вот поверила. Станиславу. Он приносил мне укрепляющие отвары. Был ласков. Даже нежен. Перестал ездить к шлюхам. Что смотрите? Вас удивляет? Эшби никогда не ограничивали себя одной женщиной. Станислав как-то обмолвился, что времена слишком уж изменились и теперь ему приходится платить за то, что его предки брали по праву хозяина земель, – она фыркнула. – Впрочем, следует признать, что Станислав умел быть щедрым. К моему ожерелью добавился опаловый браслет. И я сама не заметила, как согласилась попробовать снова. Правда, пришлось отложить на год. И это был весьма неплохой год. Я занималась городом, где меня стали считать своей… Идиоты. Как вообще такое могло прийти в их головы? Будто я им ровня… Станислав меня не беспокоил. В том самом смысле не беспокоил. В других… мы обсуждали дела его семьи. Вложения. Активы. Стратегию развития. Книги. Оперу… порой мы выбирались в Тампеску. Когда год прошел, мне вновь стали подавать травы. Но вкус слегка изменился. Я спросила, а он ответил, что мне кажется. Зря. Я не люблю, когда мне врут. Да и памятью я обладаю отменной. И вкусом. Я всегда могла отличить оленину от лосятины, а ту от мяса косули. Не говоря уже о приправах. Вы знаете, что розовый перец из Нижнего Йена отличается более резким ароматом и не годится для десертов?

Милдред пожала плечами. Она в принципе слабо представляла себе десерт с перцем. Даже с розовым.

– Впрочем, это стало неважно, когда я вновь забеременела. И случилось это, к моей радости, довольно быстро. Станислав не был некрасив или эгоистичен. Но… меня утомляла эта часть супружеской жизни.

Миссис Эшби провела пальцами по щеке.

– И вновь все было хорошо… просто отлично… так, легкое головокружение или та же сонливость. Но это случается. Ко всему, скажем честно, я была не так и юна… – Вздох.

И длинные ивовые листья сминают воду, по которой разлетаются полчища водомерок. Еще немного, и пруд прихватит ледком. Водомерки исчезнут, ивы стряхнут поредевшую листву. А дом останется. Он виден – светлая громадина с узорчатыми решетками на окнах.

– Но чем дальше, тем тяжелее становилось. Даже просыпаясь, я будто продолжала пребывать во сне. Я перестала отличать его от яви. Я… проваливалась в какую-то муть, где что-то происходило и я в этом участвовала, но я не помню, что я делала. И не уверена, было ли это наяву? Время от времени сны расступались – и появлялся Станислав. Он уговаривал меня потерпеть. Поил травами и кормил мясом. Сырым. Он потом заявил, что мне показалось, но я абсолютно уверена, это была человечина.

Миссис Эшби резко развернулась и уставилась на Милдред немигающим взглядом.

– Вы уверены?

– Я же ненормальная. В чем я могу быть уверена? Хотя… пожалуй, да. Знаете, такой интересный сладковатый привкус. Необычайная мягкость. И главное, никаких приправ не надо.

Она медленно провела языком по верхней губе.

– Но этого оказалось мало. Урод родился мертвым.

– Ваш ребенок…

– Не мой. Урод, который прижился в моем теле. Я помню, что роды начались с той раздирающей боли. Я закричала. Явился Станислав. Кажется, в последние месяцы он ночевал в моих покоях. Не уверена. Помню, он положил ладонь на мой лоб. И я отключилась. А очнулась снова в больнице. В Тампеске… я ему была еще нужна, да…

– Ваш ребенок…

– Мне сказали, что он умер сразу после рождения. Выразили сочувствие. Никто так и не понял, что он снова их обманул. Не знаю, где он нашел мертвого ублюдка, но это точно был не мой ребенок. Это просто не мог быть мой ребенок, потому что я должна была родить чудовище.

Это было произнесено с абсолютной убежденностью.

– Но и для него нашлось местечко в родовом склепе. Меня же… отпустили. Посоветовали хорошо отдохнуть и не отчаиваться. Идиоты.

Тогда ли она заболела?

Шизофрения тем и опасна, что годами может протекать почти бессимптомно. И две неудачные беременности, две потери, от которых проще отрешиться, сказав себе, что не имеешь отношения к этому, нежели принять их и сопутствующее горе, дали толчок болезни.

– Станислав вновь был ласков… подарил тиару. Из опалов. Она была красивой, да… она хранится в банке, как и другие мои драгоценности, – миссис Эшби замерла, глядя в воду. Видела ли она себя нынешнюю? В этом несколько нелепом, пусть и сшитом явно на заказ платье? Оно давно вышло из моды и потому кажется смешным. – Я хотела уехать. Мне надоел и городишко этот, и все остальное. Станислав не уговаривал остаться. Я просто вдруг оказалась заперта в доме. Представляете? Он взял и… Выпускать меня стали лишь в его сопровождении. И все… все эти люди, которые служили, они подчинялись ему!