Драконья кровь

Дорога к заброшенному замку заняла у нас совсем немного времени. Может, оттого, что была хорошо вымощена и ухожена – а как же могло быть иначе, если по ней сам Дракон путешествовал к своей подруге?! – а может, оттого, что замок был совсем недалеко. В любом случае, паж и тут оказался незаменимым персонажем. Если бы не его знания местности, нам пришлось бы переполошить пол-округи, перебудив всех жителей близлежащих домов с просьбами указать нам путь.

Когда дорога вильнула в последний раз, и вместо привычного глазу пейзажа из осенней желто-багровой травы и роскошных деревьев в пламенном убранстве мы увидели черный пустырь, паж поспешно натянул поводья и еле слышно оповестил:

– Приехали.

Место было мрачноватое.

Раньше, наверное, тут было красиво, но братья Ченские потрудились на славу. Вместо обширного сада было ровное голое поле, черное и мертвое, по которому с остервенением лупил дождь, меся тонкую перегоревшую сажу. Беседки, павильоны, зимние сады (если все это было когда-то) сгорели дотла, не осталось и головешек, лишь кое-где уцелели какие-то каменные обломки, но такие маленькие и жалкие, что совершенно не верилось, что когда-то они были красивыми статуями или колоннами. И тем страннее выглядел сам замок. Высокие башни, словно вылизанные от каких бы то ни было пятен, будь то немного мха, примостившегося в темном сыром уголке под карнизом или зеленые потеки на стенах, нарисованные цветущей водой за многие годы, а то и столетия; стены были абсолютно белы, сухи и мертвы, словно высохшее дерево. Дождь стекал по белым отполированным камням, и они на фоне грозового чернильного неба казались призрачными. Как могильные плиты…

– Выжгли все, – простонал паж, стаскивая с головы берет. Дождь намочил его прилизанные волосенки, и они повисли жалкими темными лоскутами. – И как после такого можно выжить? А они выжили… Страшные твари… Лучше убейте меня сию же минуту, лишь бы папаша-людоед не добрался до меня!

– Хватит причитать, – сурово отозвался Черный, соскакивая с лошади. – Зачем увязался за нами, если так боишься? Ладно! Лучше подумаем, как проникнуть в замок?

– А чего думать, – слабеньким голосом продолжил паж, – открыто же! Ты сможешь пройти там, через главный ход. Там и господин Алкиност прошел. Он поджигал замок изнутри. Все внутри выгорело, все, все покои и залы, не осталось ни тряпочки, ни щепочки, только голые камни. А они ушли под землю… Так глубоко, что жар пламени не коснулся их. И они смеялись оттуда над Драконом, который в ярости крушил стены над их головами.

– Постой, – перебил я эту мрачную сагу, – как это – не пролез Дракон? Замок-то Драконий. Он рассчитан, чтобы Дракон всюду проходил! Посмотри, какие высокие арки! Какие широкие ворота! А он смог лишь залезть в замок. А подвал? Был же в замке подвал с золотом?

– И пребогатый!

– Значит, туда есть ход!

– Наверняка есть, господин. Только именно там скрываются эти твари. И уж они постарались, чтоб никто не беспокоил их!

Черный молчал; дождь колотил его по плечам, и он изредка отирал лицо рукой в черной перчатке.

– Думаю, нужно рискнуть, – сказал он, наконец. – Залезем в подвал. Ты, – он ткнул пальцем в пажа, – останешься здесь, посторожишь лошадей.

– Эй, эй! А если мамаша-людоедиха выйдет по своим делам?! Нет уж, я пойду с вами!

– Трус несчастный! Ладно… Пойдем вместе. Только нужно быть осторожными, и, если кто что заметит, не метаться в ужасе.

Послав пажа делать факел из какого-нибудь крепкого сука, мы активизировали наши пояса. Может, я слишком мнительный, но, кажется, они чуть слышно гудели. Подумалось почему-то о паже, у которого такого пояса не было…

– Ерунда, – отмахнулся Черный, – если мы живы останемся, то и паж никуда не денется.

Скоро вернулся наш посланец; он бежал, размахивая еле чадящим факелом, втянув голову в плечи, промокший до нитки и замерзший. Его уже не страшил папаша-людоед, ему хотелось скорее спрятаться от дождя.

– Идем, – скомандовал Черный, – выше нос! И ничего с нами не случится.

Без каких-либо препятствий мы вошли в замок. Как и говорил паж, внутри все было выжжено до такой степени, что, наверное, сгорел и пепел. Ветер гонял лишь какие-то одинокие жалкие чешуйки, и наши ноги ступали по абсолютно чистому и голому полу. По мертвому полу…

Мы миновали внутренний двор, мощенный треснувшими от жара плитами, вошли в темноту покоев. Здесь так же было пустынно, но что-то все-таки изменилось. Появился отвратительный смрадный запах, и начали появляться признаки жизни – мерзкие и отвратительные, как и сама та жизнь, которой тут невыносимо воняло. Черный брезгливо поморщил нос и, прежде чем ступить, придирчиво оглядывал пол. Паж угодливо освещал ему путь своим чадящим факелом, и, думаю, не будь этого светильника, мы бы сто раз рисковали оступиться и упасть прямо в гущу.