Драконья кровь

- Все закончится, и ты уедешь. А я… я не смогу. Раньше я могла себя обманывать. Мечтать, что однажды уберусь из этой дыры, что поеду  посмотреть мир. На тот же Большой каньон. Или на водопад. В жизни водопадов не видела. Но правда в том, что я не смогу их оставить. А ты не сможешь остаться.

- Почему?

- А зачем тебе? – она смотрела спокойно и серьезно. – Однажды ты уже вырвался отсюда. Так для чего тебе возвращаться?

- Быть может, затем, что мое место здесь?

[1] Болезнь была описана в 1957 году австралийским врачом Зигасом и американцем Карлтоном Гайдузеком. Куру – типичный пример прионовых заболеваний человека – губкообразных энфевалопатий.

[2] В 1976 году доктор Карлтон Гайдузек был удостоен Нобелевской премии по физиологии и медицине за открытие инфекционного характера болезни куру. Хотя сам он до конца не верил в существование прионов.

[3] В нашем мире это открытие было сделано недавно.

[4] Центр по контролю за эпидемическими заболеваниями был создан в 1946 г. при Департаменте общественного здоровья. В настоящее время полное название Центр по контролю и профилактике заболеваний США.

Глава 21

Глава 21

Николас Эшби не вернулся.

Его не было утром.

И к обеду, который кухарка накрывать не стала, отговорившись занятостью. И вообще, она не звала людей, заполонивших дом, а раз так, то пусть сами о себе и заботятся.

К ужину Эшби тоже не появился.

Кукол почти всех описали и разложили по коробкам. Кто-то обзавелся именем, но большинство пока оставались игрушками.

Сто пятьдесят три.

Ранние попроще. И лица, и волосы. И одежда, которую шили из лоскутков ткани. Неловкие неровные швы, пусть и тот, кто их делал, старался, но одного старания недостаточно.

Аляповатость рисованных лиц.

Чересчур яркий румянец, слишком темные тени и крупные губы. Эти куклы были почти уродливы, и Лука лишь надеялся, что за ними не стоят реальные люди.

Он бы спросил. У него вообще накопилось вопросов к Николасу Эшби, но тот не явился. Когда за окнами стали сгущаться сумерки, Лука сказал:

- Надо подавать в розыск.

- Думаешь? – Милдред сидела на полу, обложившись листами бумаги.

Что-то доставили сегодня, что-то она извлекла из старых папок. Выписки из церковной книги. Газеты. И фотографии. Много фотографий, которые без удивления и тени возмущения отдал Деккер.

Он был в доме.

На кухне.

В отличие от прочих, кого на кухню не пускали, ма Спок испытывала к парню явную симпатию. И выражалась она в круглых пухлых булках и свежем молоке. От молока Лука и сам бы не отказался, да и вообще поесть бы стоило. Он плохо переносил голод.

- Или скрылся. Или вляпался.

В обоих случаях найти Эшби стоило бы.

- А егеря?

Милдред задумчиво разбирала очередную коробку со снимками.

- Говорят, что в пещерах нет. Но… - егерям Лука не верил. У них была своя, какая-то на редкость странная логика, в которой жизнь драконов была важнее человеческой. И Лука крепко подозревал, что, окажись Эшби убийцей, они расстроятся. Но отнюдь не самому этому факту, а тому, что оный факт стал достоянием гласности.

- Есть что интересное? – он в очередной, может, сотый, а может, и тысячный раз обошел комнату, которая была слишком мала для двоих, и остановился за спиной женщины. Вот она повела плечами. Вот коснулась шеи. Красные ногти выделялись на ней каплями крови.

Нехорошее ощущение.

Тревожное.

И Лука трясет головой, пытаясь отделаться.

- Не знаю. Смотри… мисс Уильямс. А это Станислав Эшби.

И розовый куст. Снимок черно-белый, сделан издалека, но любому, кто взглянет, очевидно, что эта пара неравнодушна друг к другу. Они стоят, зацепившись взглядами, касаясь друг друга кончиками пальцев, словно боясь расстаться и не имея сил удержаться рядом.

Выражение лиц.

И розы.

Треклятые алые розы.

- И вот снова… и опять… - Милдред выкладывала цепочку фотографий. – И еще…

Прогулка.

И вновь, слишком близко, чтобы эта близость была случайной, и в то же время не касаясь друг друга. Полуоборот.

Улыбка.

Слово, которое было произнесено, но на пленку не попало.

- А вот здесь только она…

И еще одна цепочка снимков. Мисс Уильямс поливает розы. И стрижет. Прижимает руку ко лбу. Перчатка огромна и заслоняет лицо, но в самой ее фигуре есть что-то этакое, заставляющее задержаться на ней.

Она курит, облокотившись на забор, а взгляд устремлен куда-то вдаль.

И сидит на ступеньках школы с раскрытой книгой.

Что-то объясняет стайке парнишек. И явно отчитывает хмурую девчонку, в которой Лука не сразу узнал Уну. Она льет воду на разбитое колено.

И куда-то спешит.

Она с ружьем. И в мужском костюме.

- Как-то…

- Многовато, правда? – Милдред продолжала выкладывать цепочку из снимков. Украденные кадры чужой жизни. А ведь определенно мисс Уильямс не знала, что ее фотографируют.

- А парень что говорит?

- Еще не спрашивала. Он… не знает, что привезли все снимки.

- То есть?

- Я попросила его дать фотографии, - Милдред положила очередную мисс Уильямс, ту, что сидела в баре, закинув ногу за ногу и вид имела весьма неподобающий для школьной учительницы. – И он привез. Два ящика. Вон там. В них нет ничего интересного. Обычная жизнь обычного города. И пейзажи. Пустыню он снимает красиво.