Драконья луна

Голова Генри мотается из стороны в сторону, когда машина подпрыгивает на ухабах, но даже это не может нарушить его сон. Ямаец указывает вперед:

– После вон того холма ухабов еще больше.

– Я бывал здесь раньше, – улыбаюсь я, припоминая мое первое путешествие в автомобиле по этим

местам.- Знаю.

Ямаец не обманывает: вскоре дорога превращается в сплошную грязь. Грэнни снижает скорость, крутит руль, объезжая самые глубокие лужи. Мы минуем какие-то каменные руины на вершине небольшого холма над рекой.

– Это Марта-Бра, – поясняет Грэнни, – а вокруг – поместье Доброй Надежды. Они – наши

соседи.

Мы минуем перекресток с ветхим магазинчиком, еще одну каменную церковь, вскоре после этого сворачиваем налево и въезжаем в каменные ворота, на дорогу с односторонним движением, больше напоминающую тропинку. Вдоль нее густо растут деревья, так что совершенно не видно, что там, впереди. Борта машины царапает кустарник.

– Вот мы и дома, старина, – говорит Грэнни.

Как бы извилиста и неудобна ни была дорога, но через несколько минут мы уже на поляне перед домом, коттеджами для гостей и конюшнями. Грэнни открывает дверцу автомобиля и нажимает на клаксон.

Даже этот звук и остановка не могут разбудить моего сына. Я вылезаю из машины, наклоняюсь и вытаскиваю его. Голова мальчика лежит на моем плече, а ноги болтаются. Когда он вот так спит, прижавшись ко мне, уткнувшись в шею, такой тихий и теплый, жаль будить его – хочется подольше подержать на руках. Наступит день, и гораздо скорее, чем мне бы хотелось, когда его уже нельзя будет брать на руки.

– Генри,- шепчу я ему на ушко и нежно встряхиваю его.- Приехали.

Малыш трется лбом о мое плечо, обхватывает мою шею руками и крепко-крепко обнимает меня.

– Приехали,- повторяю я, еще раз слегка встряхнув его.

Он вздыхает и наконец поднимает голову. Потом трет рукой глаза:

– Дом большой, папа!

Я смотрю на двухэтажный каменный дом. Заметив, что дом и коттеджи недавно выкрашены в белый цвет, киваю – отвечая Генри и в знак одобрения всех стараний, приложенных перед нашим приездом.

Требуется еще два раза нажать на клаксон, чтобы жена ямайца и две ее помощницы появились на крыльце. Хотя она не выше остальных и одета так же, как они, сразу понятно, кто из троих Вельда, стоит ей лишь открыть рот.

– Чего разоряешься, дурак? Думаешь, мы тебя в первый раз не слыхали? Мы тут старались, готовили дом для этого господина и его мальчика, пока ты ехал в машине и зубоскалил.

Грэнни широко улыбается:

– Не груби мне, женщина. Лучше подойди и познакомься с боссом.

Она стройнее, чем я ожидал, у нее более светлая, чем у мужа, кожа, и она гораздо лучше умеет вести себя, когда захочет.

– Рада познакомиться с вами, мистер де ла Сангре,- говорит она, пожимая мою руку. Она, конечно,

говорит с ямайскими интонациями, но без того чудовищного акцента, которым поражает речь ее мужа.-

И с тобой, Генри.- Она пожимает руку и ему.- Добро пожаловать в Бартлет-Хаус.

Генри начинает крутиться у меня на руках, и я отпускаю его. Вельда представляет нам двух других женщин, своих двоюродных сестер Шарлотту и Маргарет. Хотя обе выглядят моложе Вельды, ни одна из них не может похвастаться такими красивыми скулами и столь изящным рисунком губ, как у кузины.

Грэнни отдает мне ключи от дома и от машины

– Есть запасной ключ от машины. – Он похлопывает рукой снаружи, около подфарника. – Он

держится на магните… на случай если потеряете ключи.

Вельда провожает нас в дом, пока остальные выгружают вещи из машины. С удовольствием обнаруживаю, что мебель из древесины ротанговой пальмы в большой комнате хорошо расставлена, обивка подобрана со вкусом. Цвета приглушенные. Кажется, свободолюбивый дух Тинделла нашел свое выражение только в окраске автомобиля.

Пока я под руководством Вельды обследую первый этаж, Генри бросается к лестнице и взбирается на второй.

– Где моя комната? – кричит он.

– Потише, Генри! – кричу я ему в ответ.

Вельда улыбается:

– Его спальня – рядом с вашей. Дверь – напротив лестницы.

– Мы поднимемся через минуту, – мысленно сообщаю я Генри, – и покажем тебе комнату.

Генри не отвечает, но мы слышим, как он последовательно открывает и закрывает все двери наверху. К тому времени как мы поднимаемся на второй этаж, Генри сидит на кровати в комнате напротив лестничной площадки.

– Я хочу эту, – говорит он.

– Она твоя.

Мальчик сияет. Я вхожу в комнату, смотрю в окно. За лужайкой и верхушками деревьев мне видна Страна Дыр.

– Иди сюда, сынок, – говорю я. – Смотри. – Я указываю на яйцевидные холмы. – Вон там живет семья твоей мамы.

Он выглядывает в окно и замирает с открытым ртом. Это неудивительно, ведь, кроме как по телевизору, он никогда не видел никакого другого ландшафта – только море и бесконечная равнина Южной Флориды.

Генри заворожено кивает:

– Мы поедем туда?

– Не скоро, – отвечаю я, искренне желая ошибиться.

9