Драконья луна

– Мисс Гомес больше здесь не работает. – Голос Сары становится ледяным. – Может быть, вы назовете ваше имя и цель звонка, и тогда я смогу соединить вас с тем, кто вам поможет.

– Я позвоню позже, когда будет Артуро.

– Сэр, вы его не застанете. Он отсутствует на…неопределенный срок. Если вы согласитесь поговорить с мистером Тинделлом или мисс Сантьяго, они вам объяснят.

– Соедините меня с Ритой.

– Как мне о вас доложить?

Пытаюсь придумать какое-нибудь имя и в конце концов выпаливаю то, что сочинила мне Хлоя:

– Джон Эймс.

Рита не берет трубку минут пять. Наконец она отвечает бесцветным и деловым голосом:

– Да, я вас слушаю…

– Рита… – говорю я ей уже своим настоящим

голосом.

Она сразу смягчается.

– Питер, милый. – Она жарко дышит в трубку. – Я думала, ты позвонишь позже…

Не будучи готов к столь интимному тону, я швыряю трубку на рычаг. Со мной Рита никогда не вела себя так фамильярно. Сейчас она явно разговаривала не со мной, а с тем, другим Питером.

Я набираю номер сотового телефона Артуро – никто не отвечает. Тогда я звоню Клаудии.

– Алло, – отвечает она.

– Клаудиа, это Питер.

– И что? – Кажется, она напряглась и затаилась.

– Я беспокоюсь о вашем отце.

– Представьте, я тоже, – говорит она. – Только я не понимаю, вам-то что беспокоиться.

– Разумеется, я беспокоюсь!

Она ничего не отвечает.

– Клаудиа, послушайте, – тороплюсь я, – мне нужна ваша помощь.

. Клаудиа злобно цедит:

– Вы, кажется, забыли. Я больше у вас не работаю, Обратитесь к вашим прихвостням, Рите и

Тинделлу, пусть они вам помогают. У меня есть дела поважнее.- Она отключается.

Я в ярости бросаю трубку на рычаг. Никогда ни один из Гомесов так со мной не разговаривал! Сомневаюсь, что вообще когда-нибудь Гомес позволял себе такой тон в разговоре с де ла Сангре. Они бы не осмелились. У меня сильное искушение счесть Клаудию и остальных предателями. Но я понимаю, что требую от них слишком многого – разглядеть Дерека за внешностью Питера. Для них сейчас Дерек – это я.

Мне приходится сделать несколько глубоких вдохов, чтобы поскорее успокоиться. Разумеется, Рита приняла его авансы, как приняла бы мои. И почему бы Артуро и Йену не выполнять его распоряжения, какими бы нелогичными они им ни казались? Если бы я велел Гомесу уволить собственную дочь, разве он не сделал бы этого, хоть и скрепя сердце? Почему бы ему не слушаться и Дерека?

Снимаю трубку, потом опять кладу. Мне нужно набраться решимости еще раз позвонить Клаудии. На этот раз она отвечает сразу, после первого же гудка, и, прежде чем я успеваю сказать хоть слово, выпаливает:

– Оставьте меня в покое!

– Клаудиа, подождите. Не вешайте трубку. Дай те мне объяснить. Все обстоит совсем не так, как вы думаете.

– Интересно, в чем же я ошиблась? Вы меня

уволили. Моего отца чуть не убили.

– Артуро? Что вы имеете в виду? Что случилось?

Клаудиа смеется в трубку:

– Ах, какой пафос! Да вы же были среди тех, кто его обнаружил.

Я качаю головой. Хотел бы я быть сейчас там, рядом с ней, чтобы она могла видеть выражение моего лица.

– Клаудиа, вы должны меня выслушать!

– Я ничего вам не должна.

– Это покажется вам странным. Но тот Питер, о котором вы говорите, не я. Я все еще на Ямайке.

– Что за чушь! Не более часа назад я видела, как вы бултыхались в вашей наемной лодке в бухте.

– Это был не я! – Я пытаюсь найти способ убедить ее, лихорадочно озираюсь вокруг себя, как будто в поисках доказательств. На мое счастье, на таксофоне все еще высвечен здешний номер – бледно, но прочесть можно, и даже с ямайским кодом – 876.-

Я могу доказать! Позвоните мне сюда, на Ямайку,- я диктую ей номер.

– Как я могу быть уверена, что это не очередной трюк, подстроенный вами и Йеном?

– Зачем бы мне это понадобилось? Если бы я был тем Питером, с которым вы общались последние недели, какой смысл мне было бы вас преследовать? Вы уже вне игры, и Артуро, кажется, тоже.

Наберите этот номер. Справьтесь насчет кода у оператора, если хотите. Но перезвоните мне.

Впервые у Клаудии появляется знакомая мне деловая интонация:

– Продиктуйте номер еще раз, Питер. Я проверю и перезвоню вам через несколько минут.

Минуты идут. Я сижу. Потом стою. Барабаню пальцами по трубке. Хлоя подходит сзади, улыбается, обнимает меня. Впервые после отъезда из Кингстона она дотрагивается до меня. Элизабет редко меня касалась, кроме как во время секса. Для Хлои, к счастью, физический контакт значит гораздо больше: она то кладет мне руку на плечо, то незаметно задевает меня рукой, то просто встает так близко ко мне, что мы соприкасаемся. Я рассказываю ей все, что узнал.

Телефон молчит.

– Необходимо, чтобы она мне поверила, – говорю я своей невесте. – Она единственная, кто, воз

можно, захочет нам помочь. В остальных я не могу быть уверен. А бедняга Артуро… Нужно узнать, что с ним, насколько тяжело он ранен.

– Если она не перезванивает, то и ладно,- возражает Хлоя.- Почему эта женщина так важна для

тебя? Нам не нужна помощь обыкновенных людей. Мы сами решим свои проблемы.

Я улыбаюсь, нежно поглаживаю ее по руке:

– Разумеется. Но мой отец всегда учил меня: «Только дураки что-то предпринимают, не со