Драконья незабудка 1 (СИ)

Первая — почему молчит Корвин? Не просто молчит, но даже не открывает письма. Потерял свою автолетту? Надоело со мной общаться? Или, в самом деле, попал в беду? И даже не обязательно к безумному дурманхану — мало ли опасностей в древнем подземелье? В энциклопедии монстров всяческих подземельных паскудных тварей было до заррха и ещё немножко. Да и обычные обвалы более чем вероятны, а Корвин вовсе не владеет даром земли, в отличие от своего бывшего учителя Мунтасарра.

Мы с Корвином связаны меткой, почувствую ли я его смерть? И как? Как смертельную боль или как радость свободы? Не знаю. Пока же от мысли, что ненавистный дракон может погибнуть, внутри живота всё леденело, а сквозь волосы на затылке пробегал холодный ветерок, змейкой спускаясь по спине, заставляя ёжиться и сутулиться.

И чтобы не думать об этом, я размышляла над второй проблемой. Тоже касавшейся смерти. Какой-то тёмный денек выдался, что ни говори.

Жива ли Нарника?

Танита всем твердила, что моя подруга по несчастью умерла. Что бросилась вниз именно с этой целью — прервать своё существование до того, как у неё опять отнимут волю и память. Ко мне Тани вообще пришла рыдать в плечо, признавшись, что "говори-и-ила с ней утром".

— Да? О чем? — на обед мы не пошли, ни мне, ни ей кусок в горло не полез бы.

— Мы болтали о всяком… а она так легко говорила о будущем приёме у Дальсаррха, словно более не видела, что за этим последует. И я… ы-ы-у… я напомнила ей, что её память могут украсть. Снова. Как память о том самом ы-ы-у, — убивалась Танита, орошая мою блузку слезами и соплями, ы-о том, что с Миррочкой они, — хлюп носиком, — давно перешли, — ещё один хлюп, — черту п-пылкой п-платоники.

Тани так захлёбывалась слезами, что я даже начала волноваться, как бы и она с крыши не прыгнула.

— …Ника совсем побелела, даже взгляд остановился. Сказала: "не может быть, я бы запомнила!" — и убежала. Я не смогла её догна-а-а-ать. Это я-а-а-а винова-ата-а. Но я не думалаа-аа.

В этом месте мне самой стало горько до ощутимого привкуса хинина на языке.

Кто знает, о чём я забыла из-за метки. О ненависти к драконам? О мести за родителей? Это всё казалось мне несущественным, и только янтарные глаза Корвина, его вкрадчивый рокочущий голос, его пригрезившиеся мне стоны, его "моя незабудка" — имели смысл.

Крылатые! Может, и о любви к Реми я забыла?

И кто знает, о чём я ещё забуду.

Масла в огонь сомнений и переживаний подливало отсутствие какой-либо информации о состоянии Нарники. Сбежав с четвертого занятия, мы с Тани сходили и в лазарет, и в деканат. "Не поступала" — ответили в первом, "информация закрытая", — сухо сообщили во втором. Пришлось подслушивать под хлопнувшей за нашими спинами дверью.

— А вы сами знаете, что с ней?

— Тело забрали во дворец, магистр Зарнис так оттуда и не вернулся. Что-то нечисто с этим самоубийством…

Что-то тут нечисто, — я согласно кивнула, вспомнив вдруг выражение дикого отчаянья на лице Нарники при падении. Отчаянье — это правильно, если прыгнул, осознал, что умрешь, и передумал, но ничего не изменить. Это было бы нормально… для меня. Но не для покорившей воздух Нарники, стоило ей передумать — и она взмыла бы в небо птицей, но она даже не пыталась бороться. Ей отказал дар? Или…

— Её заставили! — прошипела я потрясенно.

Может они показали ей, чем обернется для неё неповиновение? А потом откачали — откачали же? — чтобы она стала шёлковой и послушно отдалась другому дракону. Не пропадать же ценным генам…

А Корвин молчит…

Танита дёрнула меня за руку, и я осознала, что какое-то время стою, прислонившись лбом к стене и ничего не слыша.

— Идем, — подруга потянула меня прочь. — Тут нельзя о таком говорить.

Деканат располагался на девятом административном этаже, выше только апартаменты ректора. Ежели кому-то что-то нужно от администрации, будь добр, ножками топай и повыше. Пока дойдёшь, сто раз подумаешь, а так ли оно тебе надо.

На лестнице Тани потащила меня наверх к моему легкому недоумению — на сильное я была сейчас не способна, ибо основная его часть вертелась вокруг Нарники с отскоками в сторону Корвина, так как письмо он до сих пор не получил.

— Мы что, пойдем к ректору? — я покосилась на сосредоточенно мрачную подругу.

— Нет, — она мельком улыбнулась и открыла неприметную дверь сразу за лестничной площадкой.

За дверью обнаружилась ещё одна лесенка. Узкая, почти отвесная и удивительно скрипучая — она вела наверх.

Танита стала подниматься первой, и, последовав за ней, я выбралась в чердачное помещение. Здесь было сумрачно, но очень просторно, откуда-то веяло пыльным сквозняком — у меня тут же зачесался нос, и я чихнула, Тани чихнула вслед за мной, мы коротко переглянулись и хихикнули, смущённо потерев носы.