Драконья незабудка 1 (СИ)

— Ты не виновата. Это я… не могу простить себе… беспечность. Когда тварь захватила меня во сне, я мог проснуться сразу и вырваться из её сетей, пока не окрепли… но не захотел.

— Почему?

Корвин замялся, даже смутился, — я ощутила, как налились жаром его щеки.

— Чтобы захватить меня, ему нужно прилично времени, а я никогда не сплю больше трёх часов подряд, и сон у меня очень чуткий. Но сегодняшний сон… — он неожиданно прижал руку к губам (меня прошило какой-то нервной негой), затем криво усмехнулся: — Сегодняшний сон был слишком хорош. И твари он тоже очень понравился.

Так нечестно! Что ему снилось?!

— М? — Корвин резко повернул голову, и я услышала неясный шум.

— Кажется, кто-то кричит?

— Спасатели. Немного припозднились.

— А их дурманхан не?.. — я побоялась продолжить мысль.

— Нет. Это драконы, — уверенно отмахнулся Корвин, потом словно вспомнив, что и он как-бы тоже, что не помешало ему почти склеить тапки, добавил: — И у них амулеты. И спать они тут точно не станут, — закончил дракон, бросив взгляд на браслет темного серебра с черными камнями.

Хмыкнул недовольно — я почувствовала, как он сморщил нос и приподнял верхнюю губу, — и проорал в темноту:

— Я здесь!

Звук метнулся от стены к стене: "е-е-ес-с" — и в противоположном от нас конце "норы" проявился провал выхода. Как странно. Я вообще забыла, что выход должен быть. А ведь я считала, что на меня тварь уже не влияла…

Тихий смешок за ухом мне почудился?

Корвин быстро подошел к выходу, но покидать нору дурманхана не стал, замер в проёме, оглянулся назад. Огонек-светляк разгорелся ярче, и я вместе с драконом ещё раз оглядела место, едва не ставшее для него склепом.

Кости. Не только человеческие. Здесь, у выхода, было больше скелетов животных: целых, кое-где даже проглядывали клочья меха. Да и человеческие тут не выглядели растерзанными. По крайней мере, те, что лежали… в верхнем слое, казалось, прилегли отдохнуть: свернувшись клубком, закинув руки за голову, с ладошкой под щекой, ровным столбиком сложив руки по швам. Одежда почти вся истлела.

— Они умерли во сне… — догадалась я.

— Да. Здесь они засыпали навечно, а мясо Дурманхану ни к чему. Повезло тебе, что тут давно никто не умирал.

Я приподняла бровь Корвина в недоумении, но затем представила, как выглядит относительно свежий покойник и…

— Тихо-тихо… не хватало, чтоб меня ещё и стошнило перед Ульмой… — он снова дернул щекой. Я насторожилась.

Спасатели больше не кричали, но шаги из коридора за проходом стали слышны совсем отчетливо, но Корвин не оборачивался. Даже когда раздался голос за его спиной:

— О, ты даже держишься на ногах?

Голос красивый, журчащий как ручеёк в пустыне, нежный, словно цветочный.

Женский голос.

Корвин обернулся медленно, плавно словно в воде. Спасателей было трое. Пара беловолосых, как Орс, Соверргов. И зеленоглазая девушка с сияющими россыпью изумрудов в свете светляков волосами.

Одного взгляда на неё хватило, чтобы понять, почему им нравятся "трепетные цветочки".

Хрупкая, невероятно — чудовищно! — нежная и красивая, словно фарфоровая статуэтка — коснись, урони — разобьется, осыплется мелкими лепестками.

Девушка-дракон.

Совершенно точно — сестра Мунтассара.

Принцесса Имарра, обещанная Корвину, пришла его спасать.

Белый шум закружился перед глазами, вспыхнув ослепительно, через миг бросил меня во тьму. Тело наполнилось болью.

Тихо шумел ветер ущелья.

Интересно. Я сбежала из транса сама? Или меня выпихнул Корвин, чтобы… не мешала.

С усилием, преодолевая оглушающую боль, я перевернулась на спину. Туда, где возможно таилась пропасть. Будь что будет.

На мгновение показалось, что я рассыпалась на кусочки. На невидимо мелкие кусочки. Много-много. Я словно заполнила собой ущелье вместо тумана.

Дико неприятное чувство. В следующий миг моя спина коснулась скалы, острые края камней впились в рёбра. Меня замутило, и я едва успела повернуть голову, чтобы не захлебнуться горькой слюной. Как хорошо, что я сегодня не ела.

Но пропасти за спиной не разверзлось — значит, придется жить. Невероятное облегчение и запоздалый ужас от пережитого заставил облиться холодным потом. Я поднесла к глазам мелко дрожащую руку, посмотрела сквозь пальцы на оранжевое светило — туман, оказывается, успел растаять, и рыжее солнце заливало склоны ущелья. Рука в этом свете казалась прозрачной, я даже кости могла рассмотреть.

Обычные кости. Обычная рука. Не крыло.

Почудилось?

И странно… а что с болью?

Шок?

Неловко пошевелила ногой, той, на которой отбила колено ещё в самом начале полёта. Или другой. Впрочем, обе оказались вполне подвижными, не выворачивались под неестественными углами, и вообще… — я потрогала нос, стесанный об скалу, подбородок, провела языком по ровным, а главное целым, зубам.

Хм. Все страньше и страньше.

Над головой что-то мелькнуло — я присмотрелась: с неба в ущелье спускался маленький крылан, небольшой планер, помогающий летать магам, владеющим даром воздуха.

Неужели Корвин? — екнуло сердце. Но ведь он в подземелье…

С принцессой.

Или нет?